-- Горт Брок -- копия своего отца.
-- Но разве Христос не учил нас прощать?
-- Учил, парень. Но их я простить не могу. Они олицетворяют все, что есть гнусного на земле. Они тираны, которые верят, что плеть способна ответить на любые вопросы. В мире есть одно незыблемое правило: деньги -это власть, будь ты королем, лордом, вождем, купцом или землепашцем. Не имея власти, ты никогда не сможешь защитить то, что есть у тебя и не облегчишь жизнь другим.
-- Значит ты говоришь, что учение Христа неверно?
-- Вовсе нет, парень. Я хочу сказать, что бывают люди святые. Они могут прожить счастливую жизнь в смирении и кротости, не желая ничего, кроме того, что ниспослано им судьбой. Есть люди, которые с рождения довольствуются тем, что они всегда вторые, а не первые -- я так не могу. И Брок тоже. А ты?
-- Я не знаю.
-- Когда-нибудь придет и твой день испытания. Тогда ты узнаешь себя.
-- По твоим словам получается, что деньги -- это все?
-- Я говорю, что в наше время, не имея власти, ты не сможешь стать святым, творить добро. Власть ради власти -- это грех. Деньги ради денег -это грех. Запомни это навсегда.
-- Неужели это так важно -- иметь деньги и иметь власть?
-- Нет, мой милый, -- ответил Струан с ироничной усмешкой. -- Важность приобретает только недостаток денег.
-- Зачем тебе нужна власть?
-- А зачем она нужна тебе, Кулум?
-- Может быть, мне она и не нужна.
-- Да. Может быть, и так. Хочешь глоток чего-нибудь, мой мальчик?
-- Я выпью немного шампанского.
-- Ты ел?
-- Да, спасибо. Ты прав, я еще не очень-то много знаю о себе, -добавил Кулум.
-- Что ж, время у тебя есть. Я так рад, что ты здесь, Кулум. Очень рад.
Кулум оглянулся на золотые монеты.
-- Но в общем-то все это пустые разговоры, не правда ли? Я имею в виду партнерство и прочее. Компании конец. Что ты намерен теперь делать?
-- Ну, пока мы еще не банкроты. У нас есть двадцать девять дней. Если йосс будет против нас, этот вариант 'Благородного Дома' умрет. Тогда мы начнем все сначала. -- Не обманывай себя, подумал он, ты никогда не сможешь начать сначала.
-- Битва без конца?
-- А чем еще по-твоему должна быть жизнь, парень?
-- Могу я подать в отставку как партнер, если мне эго не понравится или я сочту, что не подхожу или не достоин этой должности? По своему желанию?
-- Да. Но только не в том случае, если ты когда-либо станешь Тай-Пэном. Тай-Пэн не может уходить, пока не будет уверен, что его дело остается в надежных руках. Он должен быть в этом уверен. Это его последняя обязанность.
-- Если нам столько должны китайские купцы, почему не попробовать собрать с них эти деньги? Тогда у нас будет чем расплатиться с Броком.
-- У них нет денег. -- К дьяволу все, сказал себе Струан, ты в ловушке. Решайся. Выхода нет: либо Ти- сен, либо. .
-- А что если поговорить с его превосходительством? Не мог бы он выдать нам аванс? В счет выкупных денег?
-- Эти деньги принадлежат Короне. Может быть, парламент примет его представление, может быть, он его отвергнет. Серебро не перейдет из рук в руки еще почти целый год.
-- Но мы его все-таки получим. Брок, конечно же, примет твои гарантии?
Голос Струана стал хриплым.
-- Я уже поведал тебе о степени великодушия Брока. Я бы не дал ему двадцати гиней, окажись он на моем месте. Черт бы побрал его и его проклятых выродков.
Кулум неуютно шевельнулся в кресле, его башмак случайно сдвинул одну из золотых монет. Она ярко сверкнула.
-- Его превосходительство не слишком... ну, он, по-моему, несколько простоват, нет?
-- Он просто чужой человек в Азии, вот и все. Эта должность для него не подходит. Я бы, к примеру, точно так же растерялся при монарших дворах Европы. Но он полномочный посланник. И это единственное, что имеет значение. Да, он простоват, но и с ним тебе нужно быть осторожным. Ты должен быть осторожен со всеми.
-- Он всегда делает то, что ты ему подсказываешь?
Прежде чем ответить, Струан выглянул из палатки в темноту ночи.
-- Он следует моим советам в большинстве случаев. При условии, что я оказываюсь последним, с кем он советуется. Кулум двинул носком башмака другую золотую монету.
-- Должно же быть что-то... кто-то, к кому можно обратиться. У тебя не может не быть друзей.
Мысли Струана неумолимо возвращались к единственному человеку, который мог бы разжать для него капкан: Ти-сен. Брок заберет все наши корабли при первой же возможности и безо всяких церемоний, думал он, исходя бессильным гневом. Без кораблей тебе конец, парень. Конец всему: Компании, Гонконгу, твоему плану. Ты можешь начать сначала, это верно, но не заблуждайся: тебе уже никогда не построить такого флота и не набрать столько людей. И ты уже никогда не сможешь обогнать Брока. Никогда. Ты станешь вторым. И останешься вторым до конца дней.
Струан почувствовал, как кровь застучала в его висках, вены на шее вздулись. В горле пересохло. Я не буду вторым. Клянусь Создателем, всеблагим и всесильным, я не могу. Не могу. Не могу. Ни после Брока, ни после кого-то еще.
-- Завтра, когда вернется 'Китайское Облако', я отправлюсь в Кантон. Ты поедешь со мной.
-- А как же быть с распродажей? Я должен этим заниматься?
-- К дьяволу распродажу! Нам нужно сначала спасти Компанию. Возвращайся на 'Отдыхающее Облако', мой мальчик. Мы отправимся сразу, как только это будет возможно.
-- Хорошо. -- Кулум встал.
-- Спокойной ночи, сынок.
Кулум опустил глаза. Монеты, завораживая, притягивали к себе его взгляд. Он нагнулся и начал собирать их.
-- Я же сказал тебе оставить их в покое!
-- Я не могу. -- Капельки пота выступили на лбу Кулума. Ему казалось, что монеты обжигают ему пальцы. -- Я... они должны быть моими.
-- Ради Бога, зачем?
-- Не знаю. Я... я просто чувствую, что они нужны мне. -- Он положил гинеи в карман. -- Теперь они мои. Спокойной ночи, отец. ---------------------------------------------------------------------------
Глава 4
Струан в одиночестве обедал в просторной столовой их внушительной фактории в кантонском поселении. Это большое трехэтажное здание было построено Ост-Индской Компанией сорок лет назад. Струан всегда мечтал о нем как о единственном, достойном 'Благородного Дома'. Восемь лет назад он купил его.
Столовая располагалась на втором этаже. Из ее окон открывался вид на Жемчужную реку. Этажом ниже протянулся лабиринт контор, складов, оптовых магазинов. Третий эгаж занимали жилые комнаты, и среди них -- личные апартаменты Тай-Пэна, тщательно отгороженные от остальных. Здесь имелись свои внутренние дворики, галереи, отдельные комнаты и общие спальни. В доме жили и работали от сорока до пятидесяти португальских клерков, кроме них еще десягь-пятнадцать человек европейцев и сотня китайских слуг-мужчин. Закон запрещал нанимать прислужниц-китаянок.
Струан отодвинул свое резное кресло от стола и раздраженно закурил сигару. Огонь в огромном камине согревал мраморные плиты, которыми были выложены пол и стены. За столом могли одновременно обедать
