должности, так это нехватка бренди. Страсть как эта штука помогает мне от сердца. Струан вновь наполнил кружку.
-- Благодарствуй, Тай-Пэн.
-- Из какой ты части Лондона? -- спросил Струан, поигрывая пистолетом.
-- Из прибрежной канавы, приятель. Как раз там я и вырос.
-- Как твое имя?
-- Дик. А что? Струан пожал плечами.
-- Теперь давай к делу, -- сказал он, решив отправить со следующей почтой запрос своим агентам, не является ли человек по имени Дик Скраггер потомком старой Этель, которой они с Роббом доводились внучатыми племянниками.
-- А как же, Тай-Пэн, непременно. By Фан Чой хочет поговорить с тобой. Наедине, прямо сейчас.
-- О чем?
-- Я его не спрашивал, а сам он не сказал. 'Отправляйся, -- говорит, -привези мне Тай-Пэна'. И вот я здесь. -- Он осушил кружку, потом хитро прищурился: -- У тебя на борту прорва серебра, если слухи не врут. А?
-- Передай ему, что я встречусь с ним здесь. Я разрешаю ему прибыть на борт -- одному и без оружия.
Скраггер в ответ расхохотался во все горло и привычно почесался: его одежда кишела вшами.
-- Ну, Тай-Пэн, ты же знаешь, что он на это не пойдет. Да ты и сам в одиночку не пошел бы к нему без, вроде как, защиты. Видал того парнишку на моей джонке?
-- Да.
-- Это его младший сын. Он будет заложником. Ты должен прибыть к нему на корабль -- при оружии, если хочешь, -- а мальчишка останется здесь.
-- А потом окажется, что это переодетый сын носильщика, а меня искромсают на куски!
-- Ну, нет, -- обиделся Скраггер. -- Я даю тебе слово, клянусь Богом. И он тоже. Мы не какое-нибудь грязное пиратское отребье. У нас под командой три тысячи судов, и мы правим на всем побережье, как тебе хорошо известно. Я даю тебе честное слово, клянусь Господом. И он тоже.
Струан заметил белые шрамы на запястьях Скраггера. Он знал, что обнаружит такие же и на его лодыжках.
-- Почему ты, англичанин, с ним?
-- В самом деле, почему, приятель? Вот уж действительно, -- ответил Скраггер, поднимаясь на ноги. -- Ничего, если я плесну себе еще? Премного благодарен. В его флоте нас, англичан, человек, пожалуй, пятьдесят, если не больше. И еще человек пятнадцать других -- американцев, большей частью, и один французик. Капитаны, пушкари, артиллеристы, помощники. Я сам-то раньше плавал помощником боцмана, -- словоохотливо продолжал он, разогретый выпивкой. --Лет десять, если не больше, назад мы потерпели крушение у одного из островов там, на севере. Грязные коротконогие языческие ублюдки поймали меня и сделали своим рабом, джапанцы их звали. Они продали меня другим языческим ублюдкам, но я убежал и встретился с By Фан Чоем. Он предложил мне службу, когда узнал, что я плавал помощником боцмана и могу на корабле делать почти все. -- Скраггер прикончил еще одну кружку, рыгнул и наполнил ее снова. -- Ну так что, мы едем или нет?
-- А почему тебе сейчас не остаться с нами? Дорогу через By Фана я себе проложу без всякого труда.
-- Спасибо, приятель, но я доволен своей теперешней жизнью.
-- Как долго ты пробыл заключенным?
Рука Скраггера с кружкой остановилась на полдороге, и его взгляд стал настороженным. -- Достаточно долго приятель. -- Он взглянул на белые шрамы на запястье: -- Следы от браслетов, а? Н-да, уже двенадцать лет прошло, а они все еще со мной.
-- Откуда ты сбежал? Из Ботани Бея?
-- Ага, из Ботани Бея и есть, -- ответил Скраггер, к которому вернулся его дружелюбный тон. -- Пятнадцать лет ссылки я получил, когда был еще совсем мальчишкой, по крайней мере моложе, чем сейчас. Лет, эдак, двадцать пять мне было. Тебе, кстати, сколько?
-- Достаточно много.
-- А я вот про себя так никогда точно и не знал. Может, мне тридцать пять, а может, сорок пять. Ага. Так вот, пятнадцать лет за то, что съездил по морде мерзавцу -- помощнику капитана на трижды чертовом фрегате.
-- Тебе еще повезло, что тебя не вздернули.
-- Повезло, это уж верно -- Скраггер опять рыгнул со счастливой ухмылкой. -- Мне нравится беседовать с тобой, Тай-Пэн. Совсем не то, что с моими помощниками. Да-а... так вот, из Блайти нас и повезли. Девять месяцев в море, скованный одной цепью вместе с четырьмястами других бедолаг, да еще столько же примерно женщин там было. Нас приковали к брусьям трюма. На десять месяцев или даже больше. Сухари и вода, и ни кусочка мяса. Нельзя так с людьми обращаться, никак нельзя. Когда пришли в порт, живых нас осталось не больше сотни В порту Сиднея мы взбунтовались и разбили цепи. Поубивали всех до одного тюремщиков, чтоб их черти забрали. Потом год отсиживался в буше, потом нашел себе корабль. Торговый. -- Скраггер злобно ухмыльнулся. -По крайней мере, кормились мы за счет купцов. -- Он заглянул в свою кружку, и улыбка исчезла с его лица. -- Да, висельники, висельники мы все и есть, да проклянет Господь Бог всех крепкозадых сторожей на свете, -- огрызнулся он. Некоторое время он Сидел молча, погруженный в воспоминания. -- Но про кораблекрушение все это правда, и про остальное тоже. Струан закурил сигару
-- Зачем служить этому отребью, этой бешеной собаке By Фан Мою?
-- Я, скажу тебе, приятель. Я свободен, как ветер. У меня гри жены, я ем вдоволь, получаю хорошие деньги, и я капитан корабля. Он обращается со мной лучше, чем мои проклятые соплеменники. Будь они трижды прокляты! Да. Для них я висельник, воронья добыча. Но для By Фана -- нет, а где и как еще человек, вроде меня, может иметь жен, хороший стол, деньги, и чтобы никаких тебе тюремщиков или виселиц, а? Конечно, я буду с ним -- или с любым, кто даст мне все это. -- Он встал. -- Так ты идешь, как он просил, или нам придется брать тебя на абордаж?
-- Возьмите меня на абордаж, капитан Скраггер. Но сначала допейте свое бренди. Это будет последнее бренди, которое вы выпьете на этом свете.
-- Да у нас против тебя больше сотни кораблей.
-- Ты, должно быть, принимаешь меня за круглого идиота. By Фан Чой никогда сам не сунется в эти воды. Никогда. Пока наши военные корабли стоят всего лишь на другой стороне Гонконга. By Фана с вами нет.
-- Да ты и в самом деле хитер, Тай-Пэн, -- хихикнул Скраггер. -- Меня предупреждали. Да. By Фан Чоя с нами нет, зато есть его главный адмирал By Квок, его старший сын. И тот мальчишка -- его сын, By Квока. Это чистая правда.
-- Правда имеет много лиц, Скраггер, -- сказал Струан .-- А теперь убирайся к чертям с моего корабля. Белый флаг распространяется только на твое судно. Я покажу тебе, чего стоит ваш вонючий пиратский флот.
-- Уж это верно, Тай-Пэн, тебе только волю дай. Да, чуть не забыл, -сказал он, доставая с груди маленький кожаный мешочек, висевший на шнурке вокруг шеи. Вынув оттуда сложенный лист бумаги, он положил его на стол и подтолкнул к Струану. -- Я должен был передать тебе вот это, -- сказал он, и его лицо презрительно скривилось.
Струан развернул бумагу. На белом листе стоял оттиск печати Дзин-куа. Внутри лежала половинка монеты.
Глава 2
Струан с невозмутимым видом замер на носу своего баркаса, глубоко засунув руки в карманы толстого морского сюртука. С правой кисти свисал боевой цеп, за поясом торчали пистолеты. Его люди с напряженными лицами сидели на веслах, вооруженные до зубов. Скраггер опустился на скамью в середине баркаса и пьяным голосом напевал матросскую песню. По предварительной договоренности со Скраггером -- Струан настоял на этом условии -- пиратский флагман отделился от охраняющей его флотилии джонок и подошел ближе к берегу, расположившись в нескольких сотнях ярдов с подветренной стороны от
