Приключения Ийона Тихого

А вот этот угол не видно. В нем не уместится никакой холодильник. Самое большое — какая-нибудь маленькая мельничка.

АЛЬФЕН. Для перемалывания костей?

ГАЛЬТ. Да. Время от времени профессор входит в комнату, опускает штору, спустя несколько минут поднимает ее и выходит.

АЛЬФЕН. Он бывает там один?

ГАЛЬТ. Иногда один, иногда с секретарем.

АЛЬФЕН. Секретарь тоже выходит из комнаты?

ГАЛЬТ. В то время, когда мой человек наблюдал за домом, он выходил живым и невредимым. Но я не мог, сами понимаете, держать агента на лестнице до бесконечности. А дом судьи расположен так, что дверь комнаты полностью не просматривается, даже в бинокль.

АЛЬФЕН. Одним словом — ничего не известно.

ГАЛЬТ. Ничего. То есть… сегодня один из моих людей принес мне вот это. И это (подает Альфену парик и альбом), нашли на шкафу в спальне.

АЛЬФЕН (рассматривая парик в лупу). Хм… Совершенно новый. Интересно…

ГАЛЬТ. Что?

АЛЬФЕН. Это не театральный парик…

ГАЛЬТ. Вы думаете?

АЛЬФЕН. Уверен. Тонкая работа. Надо узнать, где профессор его заказывал. Может быть, он заказывал и другие. Ага… (Просматривает альбом.) Это и есть исчезнувшие?

ГАЛЬТ. Да.

АЛЬФЕН. Кто это намазюкал?

ГАЛЬТ. Думаем, профессор.

АЛЬФЕН. Его телефон прослушивается?

ГАЛЬТ. Конечно. Но он почти не пользуется телефоном. К тому же — никаких подозрительных разговоров.

АЛЬФЕН. Живет один?

ГАЛЬТ. Со старухой кухаркой.

АЛЬФЕН. Какой-нибудь старый колодец в саду?

ГАЛЬТ. Альфен, за кого вы меня принимаете?! Мы прощупали все газоны на четыре метра вглубь, бетон в гараже и погребах пробит через каждые полметра, стены и фундамент просвечены переносным рентгеном!

АЛЬФЕН. Солидная работа. И ничего?

ГАЛЬТ. Абсолютно!

АЛЬФЕН. Профессор препятствовал?

ГАЛЬТ. Нисколько.

АЛЬФЕН. Очень подозрительно…

ГАЛЬТ. Вы так думаете?

АЛЬФЕН. Конечно. Вы позволили бы беспрерывно портить стены и пол в своей квартире?

ГАЛЬТ. Действительно. Нет, он совсем не мешал. А на прошлой неделе, когда мой агент, переодетый печником, проверил все печки и уже собрался уходить, профессор сказал ему, что он пропустил старый, давно бездействующий камин в прачечной…

АЛЬФЕН. Что вы говорите? Превосходно!

ГАЛЬТ. Что же тут превосходного?

АЛЬФЕН. Неужели не понимаете? Да он издевается над вами! Смеется прямо в глаза. Провоцирует…

ГАЛЬТ. Вы думаете — он унюхал? Догадывается?..

АЛЬФЕН. Готов побиться об заклад. Ну так. Постепенно я начинаю представлять себе, как все это выглядит…

ГАЛЬТ. Да неужели!

АЛЬФЕН. Но сначала еще несколько подробностей. Вы пытались связаться с кем-нибудь из этих юношей, прежде чем они исчезали?

ГАЛЬТ. Да. С последним. Это был некто Ричард Факстон, выпускник физического факультета. Ему требовались средства на дипломную работу, поэтому он и согласился. Я беседовал с ним лично. Предупредил о необходимости сохранять абсолютную тайну. Он уже четыре дня работал у профессора.

АЛЬФЕН. Вы его предостерегали?

ГАЛЬТ. Разумеется. Он должен был ежедневно сообщать по телефону, что все в порядке. Я приказал ему быть начеку и дал оружие.

АЛЬФЕН. Оружие? Хорошо. И что?

ГАЛЬТ. Первые четыре дня он не замечал ничего подозрительного. Потом звонил ежедневно. Он был в прекрасном настроении, шутил.

АЛЬФЕН. Не боялся? У него не было желания отказаться от своей должности?

ГАЛЬТ. Ни малейшего. Сказал, что он вице-чемпион по джиу-джитсу в университетском клубе, спит чутко, дверь закрывает на задвижку, ест только то, что ест профессор, а кроме того — доверяет ему.

АЛЬФЕН. Любитель риска?

ГАЛЬТ. Я бы не сказал. Очень выдержанный, решительный, спокойный тип. Он сказал, что успел полюбить Тарантогу и не верит, чтобы тот мог кого-либо убить. Его просто распирало от любопытства…

АЛЬФЕН. Он и сейчас у профессора?

ГАЛЬТ. Нет. Исчез четыре дня назад. После восемнадцати дней пребывания у Тарантоги.

АЛЬФЕН. И перед этим не подал никакого знака, никакого сигнала?

ГАЛЬТ. Ничегошеньки.

АЛЬФЕН. А что-нибудь характерное, чего требовал от него профессор?

ГАЛЬТ. Пожалуй, ничего. Он делал выписки, приносил книги из университетской библиотеки… То да се. Ах да… Впрочем, это мелочь…

АЛЬФЕН. В нашем деле нет мелочей. Слушаю.

ГАЛЬТ. Профессор просил его изменить прическу. Он носил пробор, а профессор хотел, чтобы он зачесывал волосы назад.

АЛЬФЕН. А! Так я и думал! Прекрасно! Еще что-нибудь?

ГАЛЬТ. Да. Если вы хотите знать даже такие мелочи: у него была стальная коронка на зубе, тут, на переднем… (Показывает.) Профессор посоветовал сменить ее на фарфоровый зуб. За свой счет.

АЛЬФЕН (поражен, пытается это скрыть). Да!.. Хм… После его исчезновения было новое объявление?

ГАЛЬТ. Нет. А, впрочем, может быть, в сегодняшних газетах… (Начинает искать.) Есть! Есть! «Известному ученому срочно нужен молодой, очень способный человек, с всесторонними музыкальными, художественными, литературными интересами, умеющий хорошо рисовать, со способностями к конструированию механических моделей и изобретательской жилкой. Преимущество имеют кандидаты, владеющие итальянским языком, с темными волосами и интенсивно темными глазами. Обращаться…» Опять! Опять! Этот Тарантога, это чудовище в гроб меня сведет! Я из-за него работу потеряю!

АЛЬФЕН. Успокойтесь, Гальт! Я сказал, что уже кое-что понял.

ГАЛЬТ. Так говорите же, Альфен! Чего вы ждете?

АЛЬФЕН. У вас найдется какая-нибудь энциклопедия? О, вон там стоит. Дайте, пожалуйста, том на букву «Н».

Гальт подает. Альфен листает, находит портрет Исаака Ньютона во всю страницу, рядом кладет фотографию Ричарда Факстона. В прическе, в строении лица — поразительное сходство. Поскольку Факстон появляется в дальнейшем, снимок должен быть фотографией актера, исполняющего его