Я же, как и полагается особе моего возраста, сидела на скамейке и кормила голубей. Мне до слез стало обидно – вот этим и закончится моя карьера?
Наконец начало темнеть, и мы приняли решение отправиться к вилле олигарха. Она располагалась на искусственном мысе, вдававшемся в Средиземное море. Мы присоединились к туристам из Восточной Европы, которые осматривали достопримечательности Бертрана, и оказались в квартале шикарных особняков и обиталищ миллионеров да миллиардеров. Чем хорошо в старушке Европе, так это тем, что подобные места не огорожены колючей проволокой и не охраняются автоматчиками с немецкими овчарками.
Быстренько отпочковавшись от своих братьев-славян, которых больше занимали не шедевры архитектуры, а шикарные автомобили, мы свернули на тихую тенистую улочку, окаймленную с обеих сторон кипарисами. Ах, кипарис, символ смерти... А ведь нам предстояло навестить жилище моего бывшего и, увы, невесть кем – но уж точно не мной! – убитого любовника.
Виктор выбрал себе виллу побольше и попрезентабельнее – это была даже не вилла, а небольшой замок или средних размеров дворец. В Бертране, где некогда придерживались мнения, что если ты богат, то не следует выставлять свое богатство напоказ, в годы после крушения СССР все разительно изменилось. Теперь заброшенные участки покупали нувориши из Восточной Европы, Китая и Индии, сносили старинные виллы и возводили колоссальные «версали», «сан-суси» и прочие «эскориалы», которые тешили их самолюбие и полностью соответствовали их колхозному вкусу.
Как и мой номер в отеле, вилла Вити была опечатана. Но нас это не остановило. Раньше, как мне было доподлинно известно, у Вити работали видеокамеры, фиксировавшие каждого, кто пытался приблизиться к его жилищу, но по причине убийства хозяина все слуги получили бессрочный отпуск, а охрану распустили – ведь охранять стало попросту некого.
Я осторожно открыла витые ворота, отчаянно опасаясь, что раздастся сигнал тревоги или тотчас возникнут полицейские. Однако ничего подобного не произошло. Вилла, по сути, оказалась никому не нужна – тело владельца находилось у патологоанатома, а родственников у Вити, за исключением дочки Таечки, не имелось. Когда планировались похороны, было неизвестно.
Мы гуськом протиснулись в ворота (раскрывать их полностью мы не рискнули, не желая привлекать ненужное внимание) и оказались в парке. Растения здесь без должного ухода не успели еще завянуть или пожухнуть, однако я хозяйским глазом отметила надвигающиеся признаки запустения. Неужели в жизни всегда так – стоит миновать всего нескольким дням после кончины человека, как все, что было связано с ним, начинает приходить в упадок?
Дворец был неосвещен и походил на обиталище злых духов. На мгновение мне даже сделалось не по себе – кто знает, может, нас сейчас настигнет привидение, дух покойного Вити? Но при жизни мы были друзьями, так что ему незачем после смерти нападать на меня. И мы же пытаемся установить, кто его убил, покойный олигарх должен быть нам благодарен...
И снова мои мысли свернули на печальную тропку – если я еще и увижу Витю, так только в гробу, мертвым. Все-таки он был неплохим человеком, несмотря на все свои недостатки. А у кого, собственно, нет их, недостатков-то? Миллиарды же помогают рассматривать недостатки как достоинства...
И наконец мы оказались около особняка. Чуть дрожащей рукой я подбирала нужный ключ – вообще-то раньше дверь мне всегда открывал дворецкий, но теперь в особняке никого не было. Дверь бесшумно отворилась, и мы оказались в величественном холле.
Теперь нужно было в течение тридцати секунд отключить сигнализацию, иначе сработает тревога. Витя когда-то учил меня данной премудрости и настоятельно вбивал мне в голову код, но то ли от страха, то ли из-за того, что прошло слишком много времени, он из нее вылетел. Я тупо смотрела на мелькающие красные цифры, менявшиеся в порядке уменьшения: 22, 21, 20, 19...
Требовалось что-то срочно сделать, но я не знала, что именно. Я три раза ввела комбинацию из шести чисел, но это не возымело успеха – возможно, я ошиблась, а может быть, полиция сменила код доступа.
В тот момент, когда возникла цифра 4 и я уже думала, что нам надо немедленно уносить отсюда ноги, экран сигнализационного устройства внезапно погас. Я повертела головой и тихо спросила:
– А что случилось?
Пташук, переводя дыхание, ответил:
– Скорее всего, нам просто повезло. Такое случается раз в миллион лет!
Четыре секунды давно прошли, но воя сигнализации не последовало. Хотя кто знает, может, сигнал подается прямиком в полицию и сейчас сюда заявится кавалькада служителей закона?
Свет включать мы не стали, потому что его могли заметить соседи или полиция, постоянно совершавшая объезд квартала миллиардеров. Кабинет Вити располагался на третьем этаже, в северном крыле. Как же по-другому все выглядит в темноте!
И вот мы ступили на толстый ковер, устилавший пол кабинета. И только сейчас Таечка позволила себе вопрос:
– А как мы откроем сейф?
В самом деле, как? Я не обладала навыками медвежатника и взламывать сейфы не умела. Таечка, как я поняла, тоже не могла похвастаться знаниями в данной области. Мы обе уставились с надеждой на Пташука, и тот, снимая рюкзак, успокоил нас:
– Дамы, я, как частный детектив, должен уметь все. В том числе и вскрывать сейфы.
Мы с Таечкой расположились на уютном диване. Но предварительно спустили на окнах кабинета жалюзи, закрыли бархатные портьеры и только затем включили бра и торшеры.
Со стены на нас смотрел Витя – моложавый, улыбающийся и живой. У меня аж слезы навернулись на глаза! Таечка, как я отметила, тоже расчувствовалась – шмыгнула носом и отвела в сторону взгляд.
– Сейф находится за портретом, – сказала я уверенно. – Витя мне несколько раз показывал его, а также дарил...
То, что Витя дарил мне драгоценности, ранее принадлежавшие его жене, матери Таечки, я решила не говорить, а потому прикусила себе язык. Прекрасно помню, как он отодвигал портрет в сторону и открывал спрятанный за ним сейф при помощи длинной цифровой комбинации.
Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили – никакого сейфа за портретом и в помине нет! Позади изображения Вити находилась стена, гладкая, обитая красным деревом, без каких бы то ни было признаков тайника. Я ошеломленно уставилась на стену и неуверенно произнесла:
– Но он должен быть здесь... Я же хорошо помню....
– Думаю, вы правы, – пришел мне на выручку Пташук. – Когда я был здесь, Виктор Геннадьевич доставал что-то из сейфа, и тот располагался именно за портретом. Не могу только понять, как же нам отодвинуть панель...
Ушло не меньше получаса на то, чтобы отыскать потайную кнопку, скрытую, как выяснилось, в подлокотнике величественного кресла, возвышавшегося у письменного стола. Деревянная панель с тихим шелестом отъехала в сторону, и перед нашими глазами предстала бетонная стена с вмонтированным в нее большим сейфом. Пташук удовлетворенно крякнул и потер руки:
– А теперь примемся за работу!
У каждого из нас были свои обязанности: Пташук занялся сейфом, а мы с Таечкой стали методично обшаривать письменный стол. Ничего занятного мы не нашли. Зато обнаружили фотоальбом – там имелись фотографии маленькой Таечки вместе с отцом и матерью. Дочка олигарха даже пустила слезу, рассматривая прелестные снимки, и мне пришлось ее утешать. А вот кто бы утешил меня?
Пташук же тем временем потел над сейфом. Отчего-то мне казалось, что он, как грабитель в фильме, вскроет его за пару минут. Но не тут-то было! Частный детектив пыхтел, несколько раз даже приглушенно выругался, но сейф оставался закрытым.
– Что, Денис Александрович, вам помочь? – спросила я ехидно. – Мы с просмотром бумаг в ящиках стола закончили и ничего полезного не нашли. А как у вас продвигаются дела?
Пташук не успел ничего ответить – в тот момент до нас донесся приглушенный стук, а потом и грохот. Так и есть, дух Вити явился с того света (интересно только, откуда именно, из рая или из ада?) и желает напугать нас, вторгшихся на его территорию без спроса. Я уже стала мучительно вспоминать слова молитвы, дабы отпугнуть привидение, как из коридора послышались мужские голоса.
