ужаснее – сочное, цветное и детальное изображение женской головы – конечно же, без прилагающегося к ней туловища.
Я дико завопила и побежала прочь, наткнувшись на Эдика, который поймал меня, и мы оказались в объятиях друг друга. Я продолжала очень (очень!) громко кричать, хотя страха не испытывала, однако мне хотелось как можно дольше оставаться прижатой к мускулистому телу моего милого героя-журналиста.
Мой вопль вывел из ступора прокуроршу Дану, которая нагло заявила:
– Мисс, прекратите визжать!
Дверь кабинета приоткрылась, на пороге возникла удивленная секретарша. Дана отдала распоряжение, причем весьма холодным профессиональным тоном, велев доложить ее шефу о том, что «Зодиак» прислал новый презент. Секретарша, пискнув, как крыса, исчезла. Дана подняла с пола мобильный телефон и сказала:
– Вы еще на связи? Нет, все в полном порядке. Требуется ваше присутствие. То есть вашей команды из криминалистической лаборатории. Немедленно. «Зодиак» прислал мне снимок головы своей второй жертвы. Нет, не старый, а новый – голова принадлежит некой Кристине Монг, убитой прошедшей ночью.
Я для верности еще раз издала утробный вой, но прокурорша, разгадав мой маневр (не только жутко заносчивая, но и жутко сообразительная особа!), процедила:
– Мисс, попрошу вас взять себя в руки. Если вам так плохо, то придется сдать вас психиатрам.
От столь беспардонного заявления мой рот автоматически закрылся, и Дана Хейли удовлетворенно сказала:
– Так-то лучше. А теперь прошу вас покинуть мой кабинет – как вы видите, я очень занята. Ваши сведения, не сомневаюсь, страшно интересны, однако я позвоню вам сама, мистер Холстон, и назначу новую встречу.
Нас выпроваживали на самом интересном месте. Эдик, похоже, был готов подчиниться приказаниям наглой прокурессы, но я была не из робкого десятка. Сложив руки на груди, я уставилась в лицо Дане и отчеканила:
– Похоже, вы пренебрегаете своими обязанностями, советник. Мы тратим наше драгоценное время, чтобы поведать вам крайне важные факты, а вы не хотите их даже услышать. – Затем я решила сблефовать и заявила: – Эта Кристина Монг, стриптизерша китайского происхождения, ведь по знаку Зодиака Рак?
– Откуда вы знаете? – проронила настороженно Дана.
Я злобно расхохоталась:
– О, нам и не такое известно, советник! А, например, также то, что у Кристины в квартире имеются изумрудные занавеси и пурпурные подушки. И волнистый попугайчик в клетке!
Я попала в яблочко – Дана изумленно взирала на нас и явно собиралась что-то спросить. Но в тот момент в ее кабинет влетело не меньше дюжины человек, которые галдели, повторяя одно и то же:
– Хейли, говорят, «Зодиак» прислал тебе голову последней жертвы. Покажи-ка!
Вошедшие вслед за любопытными сотрудники криминалистической лаборатории с алюминиевыми чемоданчиками и в перчатках из латекса тотчас отогнали табун зевак от стола и заявили, что прикасаться к чему бы то ни было строжайше запрещено. А затем возник невысокий лысый тип, американский шеф американской прокурорши Даны, который засыпал ее не менее американскими вопросами.
Пользуясь всеобщей суматохой, я вытащила Эдика из кабинета ненавистной Хейли со словами:
– Ты же видишь, ей наш рассказ совсем неинтересен. Так что пойдем отсюда!
Но у лифта нас нагнала запыхавшаяся Дана.
– Стойте! Откуда вам известны детали обстановки в квартире убитой?
Я, нажав кнопку, важно заявила:
– Вы не хотели нас слушать, советник, а теперь думаете, что мы вам все расскажем!
Двери лифта распахнулись, я затащила в него Эдика и сказала на прощанье:
– Чао, советник! Желаю вам повеселиться с фото головы стриптизерши!
Довольная своей репликой, я наблюдала за тем, как лицо Даны Хейли покрывается бордовыми пятнами. Эдик посмотрел на меня с сомнением.
– Думаю, нам все же надо было посвятить ее во все.
– Уж куда там! – фыркнула я. – Прокурорша получит новые факты, а своими с нами не поделится. И тогда именно она арестует «Зодиака», а не мы.
– Но все же утаивать от правосудия важные сведения… – протянул Эдик. Я потрепала его по плечу и хихикнула:
– Хм, и что с того? Дана нас в тюрьму без суда и следствия засадит?
Мое предположение оказалось не таким уж и безосновательным. Потому что когда дверцы лифта снова раскрылись и мы оказались на первом этаже, нас уже ожидали двое полицейских из тех, что постоянно дежурили в фойе здания окружной прокуратуры. Мерзавка Дана Хейли велела им задержать нас!
Полицейские эскортировали нас наверх, где я увидела ненавистную физиономию прокурорши. Она заботливо осведомилась у меня:
– Мисс Подгорная, вы же не хотите, чтобы вас арестовали во второй раз за последние семьдесят два часа? Все же искренне надеюсь, что у вас найдется пара минут для того, чтобы все разъяснить.
Нас с Эдиком проводили в разные комнаты. Заставив меня прождать не менее сорока минут, Дана наконец показалась в моей конуре-темнице.
– Я говорила с вашим другом, – заявила она, имея в виду Эдика.
Мне почудилось, или в ее словах прозвучала скрытая издевка? Ишь, американская пигалица! Думает, что имеет право издеваться над российскими гражданами? Да у нас ядерный паритет! И стабилизационный фонд! И «Газпром», в конце концов!
– Требую предоставить мне встречу с моим адвокатом, Дэнни Сазерлендом, – заявила я. – И с российским послом! И…
Я хотела уже сказать, что желаю увидеть нашего представителя при ООН, но Дана Хейли, опустившись в кресло рядом, прервала меня:
– Адвокаты предоставляются только арестованным, а вы – всего лишь свидетель. Но учтите, мисс Подгорная, именно от меня во многом зависит изменение вашего статуса. Вы снова можете оказаться в наручниках, если не соблаговолите немедленно рассказать все, что вам известно!
– Американская лахудра, – произнесла я отчетливо по-русски, смотря в глаза Дане. Как же хорошо костерить человека в открытую на том языке, которого он не знает… – Прокурорская сатрапка, мерзкая садистка!
Внезапно Дана ответила мне на неплохом русском, что повергло меня в шок:
– Мисс Подгорная, никогда не стоит недооценивать противника. Мои родители – герцословаки, а русский, как вам, дипломированному лингвисту, известно, как и Герцословакий, принадлежит к группе славянских языков. – Затем она перешла на английский. – Ладно, сделаю вид, что не заметила и не поняла ваших неполиткорректных высказываний, мисс Подгорная, однако советую наконец образумиться. Или вы рассказываете мне все, что вам известно, или…
Она поднялась из кресла, и я пристыжено сказала:
– О'кей. Мы с Эдом… с мистером Холстоном специально пришли к вам, советник, чтобы все рассказать, но вы не проявили ни малейшего интереса. Разве так ведут себя прокуроры?
Дана кисло улыбнулась и, к моему большому удивлению, заговорила вдруг совсем иначе:
– Вы правы, приношу вам свои извинения. Теперь, надеюсь, вы расскажете мне о мадам Матильде?
– Так вы ведь говорили с Эдиком. Чего ж тогда маринуете меня, коли все известно?
– Вопросы задаю исключительно я, – ответила Дана, снова превращаясь в надменную прокурессу. – Хорошо, поясню вам, мисс Подгорная: я хочу сравнить показания мистера Холстона и ваши. Поймите правильно мою настороженность: вам известны детали, знать которые может только один человек – убийца!
– Вы что, снова думаете, что я «Зодиак»? – взвилась я.
– А что бы подумали на моем месте вы? Вы были задержаны на месте первого убийства, вам известна
