верхний свет. Я зажмурилась, а когда раскрыла глаза, увидела, что нахожусь в небольшой комнатке. И как только она могла показаться мне большой? Темнота и страх оказывают большое влияние на человеческое воображение.
В комнатке царил хаос. Наверное, Кристина Монг не была особенно чистоплотной.
– Ее здесь убили? – спросила я, указывая на кровать, залитую чем-то темным, почти черным. Кровью, чем же еще!
Эдик, вытащив цифровой фотоаппарат, принялся делать снимки места преступления.
– Судя по всему, да, – ответил мой журналист. – Ого, ты только посмотри!
Я уставилась на шелковые подушки, валявшиеся на кровати – они были пурпурного цвета. А нишу, в которой стояла кровать, обрамляли безвкусные занавеси из искусственного переливающегося материала. Изумрудно-зеленые!
– Мадам Матильда оказалась права, – тяжело вздохнула я, причем в душе я пожелала, чтобы гадалка ошиблась. – Тут поработал «Зодиак»!
Эдик вовсю щелкал фотоаппаратом, я же проскользнула через раздвижные двери на кухню. Ничего занимательного. Затем перешла в ванную и едва сдержала крик – большое овальное зеркало, висевшее над раковиной, было использовано «Зодиаком» в качестве доски – убийца кровавой помадой нарисовал знак Рака!
Я позвала Эдика, и тот сделал серию снимков. А затем я попала в небольшую комнатку, которая служила гардеробной и кабинетом. Там стояла клетка с волнистым попугайчиком. Меня начало бить крупной дрожью, и я повернулась к Эдику:
– Пойдем отсюда побыстрее! Мы увидели все, что требуется.
– Да, еще несколько снимков, и можно покинуть квартиру, – закивал Эдик и щелкнул попугая, который начал скакать по жердочке.
Наконец мы погасили свет, Эдик раздвинул шторы и вернул жалюзи в прежнее состояние. Я вслед за моим героем направилась к выходу. Отчего-то мне было очень страшно. Все представлялось: вот-вот из темноты появится косматая когтистая лапа, которая опустится мне на плечо или, еще хуже, утащит обратно в квартиру, в то время как Эдик останется в коридоре…
Дух я перевела только тогда, когда входная дверь захлопнулась за нашими спинами. Обернувшись, Эдик ободряюще подмигнул мне:
– Наша миссия завершена. А ты вела себя очень мужественно, Марина!
О, ради таких слов из уст Эдика я была готова даже остаться на ночевку в квартире Кристины Монг! Стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно, произнесла:
– Ах, какие пустяки, Эд. Главное, ты сделал фотографии для нашей совместной книги…
– Позвольте поинтересоваться, чем вы тут противозаконным занимаетесь? – услышала я каркающий голосок и вздрогнула.
Эдик едва не выпустил из рук сумку и замер. Невдалеке стоял коротышка в смешной вязаной безрукавке, клетчатой рубашке и в штанах со вздувшимися пузырями на коленях. Седые короткие волосы, кривовато сидящие на носу очки, бело-розовое женоподобное морщинистое личико. Где-то я уже видела этого субъекта…
Эдик спокойно произнес:
– Мы ошиблись этажом, мистер.
– Как бы не так! – произнес, пятясь, коротышка. – Я собственными глазами видел, как вы вышли из квартиры несчастной Кристины Монг, что была убита «Зодиаком»!
Ах да, мы столкнулись с этим субъектом, когда входили в подъезд. Он еще был с жирной седоусой таксой.
– Мистер, так и быть, скажу вам правду, – заговорил Эдик снисходительно, но я в его голосе уловила тревогу. – Мы с коллегой – агенты спецотделения ФБР, занимающегося расследованием серийных убийств. В нашу задачу входило осмотреть место преступления и еще раз обыскать его. Так что вам нечего волноваться!
Любой на месте коротышки, и я в том числе, поверил бы объяснению Эдика, тем более что врал мой журналист вдохновенно, но субъект пропищал:
– Не вешайте мне лапшу на уши! Вы такие же агенты ФБР, как я ватиканский кардинал. Покажите мне свои удостоверения!
Бывают же такие настырные и малоприятные граждане… Я вспомнила, как на творческие встречи с Лерой Свентицкой постоянно приходила супружеская чета (как выяснилось, он был генералом КГБ в отставке, а она – заместителем прокурора области). Безукоризненно одетые, они всегда устраивали скандал, задавая Валерии Артуровне провокационные вопросы. Генерал вовсю потешался над тем, что она неверно описывает работу милиции и прочих правоохранительных органов, а его мадам зачитывала ошибки и ляпы из романов Леры. Их каждый раз выставляли прочь, но они умудрялись попадать в число гостей снова и снова. Так и этот субъект с лицом, похожим на бело-розовый зефир. Наверняка он из числа бдительных соседей, которые следят за всем в доме и тотчас звонят в полицию, если почуют неладное.
Эдик двинулся к коротышке, и тот, отступая, зашептал в страхе:
– Я маленький человек, у меня имеется собачка… Не убивайте меня, пожалуйста! Я никому не скажу, что вы возвращались на место преступления, уважаемый «Зодиак», клянусь здоровьем моей милой мамочки!
Мы с Эдиком рассмеялись. Надо же, коротышка принимает нас за убийц. Внезапно субъект в безрукавке уставился на меня, поправил старомодные очки, делавшие его похожим на провинциального библиотекаря.
– А вас, мисс, я уже где-то видел. По телевизору! И в газетах! Ну да, конечно, вы – секретарша русской писательницы, той самой, что стала первой жертвой «Зодиака».
Коротышка дернулся, под его ногами что-то взвизгнуло, я заметила толстую таксу. «Библиотекарь» грохнулся на пол и застонал. Мы с Эдиком бросились к нему на помощь.
– Пощадите, прошу вас! – стенал субъект, очки которого слетели с носа и валялись на полу. Он судорожно шарил руками в поисках очков. – Не убивайте меня! Моя Марленочка без меня не проживет и дня. Ее отправят в приют для бездомных животных, ведь мамочка ни за что не пожелает взять к себе мою собачку…
Эдик протянул коротышке руку, но тот в ужасе отпрянул. Жирная такса, подобно изваянию, индифферентно наблюдала за происходящим.
– Мы не убийцы, – пояснил Эдик. – Сами подумайте, будь мы таковыми, разве стали бы вламываться в квартиру Кристины?
– Убийцу тянет на место преступления, – все еще трясясь, промямлил коротышка. – И вы могли забыть какую-нибудь важную улику, а теперь решили уничтожить ее…
Я подхватила субъекта под мышки, Эдик потянул его за руку, и «библиотекарь» с трудом поднялся с пола. Я протянула ему очки, и тот водрузил их на нос. Затем принялся отряхивать брюки.
– Значит, вы не убийцы? – спросил он все еще боязливо. Мы в один голос заверили его, мол, нет. – Но тогда что вы здесь делаете? Вы ведь не агенты ФБР, да? В таком случае вы нарушили закон, проникнув на место преступления, опечатанное полицией.
– И вы хотите сообщить об этом? – спросил Эдик.
Коротышка с гордостью ответил:
– Непременно! Закон для того и существует, чтобы его все соблюдали. Иначе воцарится хаос.
– Позвольте отвести вас домой, – сказала я и стала по левую руку от субъекта. Эдик оказался по правую.
Так мы отконвоировали его на последний этаж, где он проживал в небольшой квартирке, как две капли воды походившей на обиталище покойной стриптизерши. Эдик использовал все свое красноречие, чтобы убедить субъекта, оказавшего в действительности библиотекарем, не звонить в полицию.
Мистер Соломон Бальтазаро жил один. Вернее, в компании своей вислоухой таксы по кличке Марлена. Вся его квартира была заставлена книгами и журналами. Мы разгребли место на софе, Бальтазаро предложил нам по чашке кофе. Когда он вернулся с подносом, на котором стояли две чашки и тарелка с крекерами, Эдик продолжил обрабатывать библиотекаря. Тот наконец изрек:
