Юноше было лет двадцать, и он оказался Диком, сыном мэра. По дороге я узнала, что Дик, вероятно, единственный в городке, кто сомневается в том, что Рори Крафт был убийцей.
– Мой отец, мэр, только и думает о том, как бы победить снова на выборах, – рассказывал Дик. – И я знаю, что он согласился с тем, чтобы подожгли тюрьму. Я слышал, как он обсуждал это вместе с шерифом и прочими влиятельными горожанами.
– Похоже, юный герой вскружил тебе голову, – шутливо заметил Квентин, когда Дик покинул нас.
Я бурно возразила. Наверное, слишком бурно, потому что в самом деле ощутила симпатию к Дику.
– Не все же время тебе, Ирина, ходить в моих секретаршах, – заявил шеф. – Пора задуматься и о личной жизни! И не противоречить мне! Да, твой муж покончил с собой, но это не причина становиться монахиней. Сынок мэра, правда, зеленоват для тебя, но сердцу, как известно, не прикажешь.
На следующее утро к нам заявилась делегация именитых граждан, возглавляемая отцом Дика, мэром городка, шумным пузатым мужчиной с отечным лицом и свиными глазками.
– Мы не позволим мешать нашей жизни, которая только-только вошла в колею! – заговорил мэр угрожающе, и прочие граждане в подтверждение его слов закивали головами. – Убирайтесь прочь! Мы не желаем видеть вас здесь! Убийца наших детей понес заслуженное наказание, так что вам здесь делать нечего!
И вдруг ко мне пришло видение – мэр, открывающий погреб, на дне которого сидит маленькая девочка, и освещающий его керосиновой лампой. Марта Гарднер! Тело ребенка так и не нашли, но все почему-то решили, что она стала последней жертвой Рори Крафта. А Марта жива, и ее удерживает у себя мэр, который и является маньяком!
– Вы… вы знаете, что случилось с Мартой! – воскликнула я. – Она все еще жива!
Мэр буквально побелел, а затем, трясясь, прошептал:
– Ты, тварь, ничего не можешь знать! Учти, если сунешь нос не в свои дела, я тебя пристрелю. Вместе с твоим постелишкой!
Угроза была более чем недвусмысленной. Когда делегация удалилась, я в изнеможении опустилась в кресло. Так что же делать? Забыть о девочке, которая сидит в подвале у мэра, или, рискуя собственной жизнью, спасти ее?
Я поведала обо всем Квентину, который не колебался ни секунды.
– Мы должны помочь Марте! И как же я сам не догадался, что уважаемый мэр – хладнокровный маньяк… Только вот как мы проникнем в его дом?
Я знала, что нужно делать. Вечером, когда меня посетил Дик, я рассказала ему о своем видении. Молодой человек сразу же поверил мне и не задавал лишних вопросов, что на его месте сделали бы прочие.
– Мой отец – убийца детей? Теперь мне становится понятно, отчего он собирает вырезки из газет и завел фотоальбом, где находятся фотографии пропавших малышей…
– Он так сделал? – спросил серьезно шеф. – Чрезвычайно опасный симптом!
Дик был потрясен.
– Каким же я был слепым! Моя матушка умерла много лет назад, и мы с отцом живем чрезвычайно уединенно и замкнуто. Дом у нас огромный, и я сталкиваюсь с ним только утром и вечером.
– Дик, где твой отец может держать Марту? – спросила я. – В моем видении предстало нечто, напоминающее подвал.
Молодой человек задумался и наконец ответил:
– Вряд ли вы видели подвал в нашем доме, потому что это было бы слишком опасно. В подвал то и дело спускается прислуга… О, я понял! Отцу принадлежит старый дом, в котором проживал когда-то один из отдаленных родственников. Я всего один раз был там, но помню, что в доме имелся огромный подвал. И отец проводит в последнее время там дни напролет!
– И где располагается тот дом? – спросил, вытаскивая пистолет, мой шеф. – Дик, ты покажешь нам дорогу!
Мы условились, что отправимся к дому, когда стемнеет. Чтобы не возбуждать подозрений (у мэра везде имелись соглядатаи и шпионы), с Диком встретились за городом. Оттуда по проселочной дороге двинулись куда-то в неизвестном нам с шефом направлении.
Минут через сорок Дик сообщил, что мы на подходе, и моим глазам предстала темная громада обветшалого дома с провалившейся крышей. Мы осторожно подошли к входной двери и заметили массивный замок.
– Если строение не более чем развалина, то для чего запирать ее? – удивился Квентин.
Меня это тоже насторожило и укрепило в уверенности, что перед нами логово маньяка.
Общими усилиями мы сбили замок и оказались в пропахших пылью и плесенью помещениях. Дик проводил нас на кухню, откуда вел люк в подполье. По темным стенам плясали лучи наших фонарей, мне было страшно, но я знала, что со мной двое мужчин, которые дороги мне, – Квентин и Дик.
Внезапно шеф призвал нас к тишине – луч его фонаря уперся в распахнутую крышку люка.
– Он здесь! – прошептал Дик. – Мой отец сказал, что отправляется играть с друзьями в покер, а в действительности…
– В действительности твой отец отправился к маленькой Марте, – продолжил за него Квентин. – Мы возьмем его с поличным!
Первым в подполье полез шеф, за ним Дик, а последней я.
– Девятая ступенька сверху – рассохшаяся, на нее не наступать! – предупредил сын мэра. Но надо же такому случиться – я поставила ногу именно на подгнившую деревянную ступеньку, и она мгновенно треснула. Я полетела вниз, но меня поймал Дик, и я оказалась в объятиях молодого человека.
– Не время для нежностей! – проворчал Квентин.
К сожалению, мое падение наделало шуму. Мы двинулись на источник слабого света где-то в глубине большого подвала, и вдруг раздался злобный голос мэра:
– Ни с места! Иначе я застрелю вас!
Я увидела этого неприятного субъекта – в одной руке у него был фонарь, в другой – револьвер. Мэр вынырнул из темноты и успел взять нас врасплох. Квентину пришлось подчиниться его требованию и отдать оружие.
– Дик? – прошептал оторопело мэр, увидев собственного сына. – Что ты здесь делаешь?
– Отец, будь благоразумен, – попросил Дик. – Не причиняй вреда мистеру Мориарти и мисс Мельникофф.
Мэр еще больше разозлился:
– Дик, неужели ты не понимаешь? Они представляют опасность…
– Отец, я обещаю, что если ты опустишь револьвер, то все будет хорошо, – перебил безумца юноша. – Мы хотим только одного – вызволить девочку.
Заслышав это, мэр завизжал:
– Нет, ни за что! Девчонка останется здесь! Она должна умереть! Я избавлюсь от трупа, как и от других!
И в этот момент Дик бросился на отца. Фонарь погас, я слышала только сопение и шум падающих предметов. Вдруг раздался резкий вскрик – и кровь застыла у меня в жилах. Мэр убил собственного сына! И теперь он доберется до нас!
В глаза мне ударил яркий свет, я увидела Квентина, который держал в руках керосиновую лампу. Всмотревшись, я заметила мэра, балансирующего на краю некоего подобия колодца, уходящего в глубь земли.
– Дик, мальчик мой, помоги мне! – кричал он. – Я не хочу умирать! Ты ведь знаешь, я делал все только для того, чтобы…
Прогремел выстрел – и мэр рухнул в колодец. Дик с дымящимся револьвером стоял рядом. Я бросилась к нему.
– Я был вынужден сделать это… Мой отец – чудовище… Я бы не пережил, если бы его судили… – бормотал молодой человек.
Квентин, заглянув в колодец, кивнул.
