Через двадцать минут Катя снова стояла перед бордюром, отделявшим консульство от простых смертных. Народ рассосался, почти все уже получили анкеты, Олег теперь зачитывал фамилии тех, кто был записан на сегодня. Катя услышала свою фамилию:
— Ипатова Екатерина Александровна!
Она подошла к Олегу, показала ему паспорт и анкеты.
— Ага, ты уже заполнила бумажки. Ну, молодец, — ощерился Олег в улыбке. Он провел по Катиному телу прибором, похожим на те, которыми в аэропорту проверяют пассажиров на предмет наличия металла. — Проходи. Сумку оставь здесь, — он указал на пол, где уже лежало множество пакетов, сумок и даже пара чемоданов.
Катерина знала: в связи с криминогенной обстановкой вход в консульство с массивными вещами запрещен.
Она прошла в визовый отдел. Немец с сережкой указал ей налево — в комнату ожидания. Там сидело уже много народу. Немец время от времени открывал дверь, и несколько человек исчезали, зато потом прибавлялись новые. Сердце у Кати колотилось, как будто она только что сдала кросс на два километра с Лысой горы до остановки и опять вверх к универу — и так десять раз. Светка тоже рассказывала об этих правилах. Раз уже пустили, значит, документы обязательно подашь.
По мановению руки немца Катя и еще трое прошли из комнаты ожидания в противоположное крыло. Там было четыре окошка, похожие чем-то на окна пунктов обмена валюты. С той стороны стекла сидели миловидные девушки в наушниках. Катя подошла к крайнему у стены окошку. Девушка в наушник произнесла:
— Кладите документы!
Катерина подчинилась, положила анкеты, приглашение и паспорт в выдвижной ящичек, который секундой позже оказался со стороны служащей. Та все внимательно просмотрела, задала Кате несколько вопросов на немецком (чтобы проверить фактическое знание языка) и произнесла:
— Вы очень хорошо говорите по-немецки. Уверена, вы оттуда уже не вернетесь. Мы получили факс от германской стороны и письменно уведомим вас, когда виза будет готова.
Катя, чувствуя, что ее ноги стали ватными, вернулась в комнату и, не найдя свободного стула, прислонилась к стене. Что значит эта странная фраза — уверена, вы оттуда не вернетесь? А вдруг девушка скажет об этом немцам, которые штампуют визы, и те, решив, что Катерина Ипатова едет в Германию искать жениха, откажут ей. Ведь консульство имеет право отказывать во въезде без мотивировки. И вообще, Катя слышала, что немцы очень придирчиво относятся к въезжающим на их территорию молодым незамужним девицам. Но ведь служащая, принимавшая документы, просила подождать, пока Катю письменно не уведомят. Значит, визу все же сделают?
Катя уехала в Волгоград, пошли однообразные, похожие один на другой дни ожидания. Она знала: визу могут оформлять до десяти недель. Но ей повезло, видимо, то, что Бригитта прислала в консульство документы по факсу, помогло ускорить весь процесс. Через три с половиной недели Катя получила письмо с уведомлением о том, что ее заявка рассмотрена и она может забрать паспорт с визой.
И вот — снова Саратов. На этот раз никаких особых мучений, у нее же была бумажка из консульства с номером. Катя оказалась в уже знакомой ей комнате ожидания визового отдела.
Один за другим ее покидали люди, сдавшие документы. Сквозь зарешеченное окно Катя видела, как они, веселые, с паспортами в руках, через некоторое время выходили на крыльцо. А почему ее не вызывают?
Ипатову вызвали самой последней. Катя, чувствуя, что сейчас грохнется в обморок, подошла к окошку, на этот раз к первому. Другая девушка сказала ей:
— Платите тридцать евро по курсу рублями, это составляет…
Катя машинально отчитала сотенные бумажки, служащая собрала их, проверила, дала сдачу. Вместе с купюрами в ящичке лежал и ее паспорт. Катя дрожащими пальцами раскрыла его. Виза, темно-зеленая, переливающаяся, стояла на последней странице. Ура! На три месяца, с первого октября по тридцать первое декабря. Виза для Au Pair в семье Клумпс-Диргенхоф, Гамбург. Ура, Катя получила долгожданный документ, который позволял ей въехать в Германию.
— Спасибо, — пробормотала она, не веря своему счастью. — Спасибо!
Но никто не обратил на ее слова внимания. Консульство прекратило работу. Совершенно измочаленная, но счастливая донельзя, Катя вышла на улицу. Народа перед визовым отделом не было. Она даже улыбнулась хаму Олегу, который сидел перед выходом, и пожелала ему всего самого хорошего. Тот, видимо, не привыкший к такому искреннему проявлению чувств, посмотрел на нее исподлобья и ничего не сказал.
Подхватив свою сумочку, которая, под присмотром девушки-милиционерши, лежала в дворике консульства, Катя побежала по улице куда глаза глядят. Потом, остановившись, вынула паспорт и с ужасом стала вчитываться в каждую букву. Все ли верно, правильно ли они написали в визе ее фамилию? А вдруг ошиблись — и тогда все мучения по-новому? Да нет же, фамилия указана верно, имя тоже.
Катя радостно перевела дух и ощутила зверский голод. Еще бы, она утром слопала только бутерброд с сыром и выпила стакан мутного чая. В горло все равно ничего не лезло, так она волновалась. Но теперь можно и закатить лукуллов пир по поводу получения немецкой визы!
Вечером, нагулявшись по городу, она купила в книжном киоске новый роман Татьяны Устиновой, уселась на вокзале и погрузилась в перипетии захватывающего детективного сюжета. Время пролетело незаметно, и когда Катя, переживая за главную героиню, терзалась вопросом, кто же является подлым убийцей, объявили посадку на поезд до Волгограда.
Заняв верхнюю полку в плацкарте, Катя, едва растянувшись на простынях, провалилась в здоровый и глубокий сон. Ее разбудила проводница, которая трясла Катю за плечо.
— Девушка, через час Волгоград. Вставайте и сдавайте белье! Туалеты закрою через десять минут!
Катя открыла глаза и улыбнулась. Ну вот, ее путешествие подходит к концу. Как будто и не было всех этих приключений в Саратове. А виза? Катерина нащупала паспорт. Он здесь, ничего с ним не произошло! А то она боялась, что ночью ее могли обокрасть.
Дома Ипатова с гордостью показала родителям переливающуюся всеми цветами радуги визу. Александр Александрович покачал головой, а Дарья Гавриловна только сказала:
— Ну что ж, Катюша, вот ты и выросла. Мы с папой поговорили… Тебе решать, что делать. Ты права. Германия — так Германия!
На следующей неделе Катя проводила в дальний путь Олесю. И осталась в Волгограде одна. Стоял жаркий конец августа. Асфальт плавился под лучами яркого солнца, Катя знала — вполне возможно, что через несколько дней все изменится и погода неожиданно станет по-осеннему прохладной.
Родители, которые находились в отпуске, занимались тем, что курсировали между дачей и домом. Катерина тоже бывала на загородном участке, однако отец с матерью, посовещавшись, решили освободить ее от обязанностей собирать фрукты-овощи и поливать сад-огород. У Кати оставалось чуть больше месяца до отъезда.
В последнюю субботу августа Катя, как всегда, сидела дома. Мама отправилась на дачу, чтобы привезти остатки поздних яблок домой, отец занимался косметическим ремонтом лоджии. Внезапно Катя ощутила непонятную тревогу. Страх налетел и так же быстро отпустил. Катерина почувствовала приближение чего-то нехорошего и даже ужасного. Да нет, с Германией все будет в порядке! Она позвонила в автобусную фирму, узнала, что билеты на конец сентября есть. Затем из Германии звякнули Храповалова, которая была в восторге от семьи, и Олеся, меланхолично заявившая, что поездка на автобусе оказалась не самой комфортабельной. Они простояли в Польше около суток, так как их автобус сломался, и ждали, пока пришлют из России новый. Поэтому Катерина решила, что поедет на поезде. Есть такой, из Москвы до Берлина. А дальше — как-нибудь доберется и до Гамбурга. Она посмотрела в Интернете на странице немецкой железной дороги, что скоростные поезда из Берлина в Гамбург ходят едва ли не каждый час. И ехать час с небольшим! Правда, билет стоит под пятьдесят евро, но что поделать… Катя пыталась поговорить об оплате дороги с Бригиттой, но та выказала полное непонимание проблемы.
— Катья, — заявила журналистка. — Мы обеспечиваем тебя комнатой, едой, страхуем, выполняем все, что обязаны. Но оплачивать дорогу… Извини, но это твои проблемы. Надеюсь, ты это понимаешь?
Катя понимала. Похоже, Бригитта относилась к тому разряду обеспеченных людей, которые никогда не истратят лишний евроцент просто так. Но Катя и не настаивала на этом. Семья в самом деле не обязана оплачивать ей дорогу.
— Мы тебя все очень ждем, — сказала Бригитта, переменив тему. — В особенности наш дорогой мальчик Жако. Хочешь с ним поговорить?
В трубке раздалось сопение, потом тонкий голосок произнес:
— Приезжай быстрее!
— Ну вот, это и был наш золотой Жако. Он правда прелесть, не так ли? Я тебе еще перед отъездом позвоню. И скажи, где мы должны встречать тебя в Гамбурге?
Катя даже и не заикнулась о том, чтобы семья встретила ее в Берлине. Разумеется, они никуда не поедут, а будут ожидать Катерину в своем городе. Ну ладно, Катя оплатит дорогу от Волгограда до Гамбурга, в конце концов, там она будет получать по двести пять евро в месяц, за год наберется почти две с половиной тысячи. Она их не станет тратить, так что когда вернется в Россию, у нес останется вполне приличная сумма.
— Катюша, что-то мама наша задерживается, — сказал, появляясь в комнате, Александр Александрович.
Катя взглянула на настенные часы и перевела взгляд на отца. Было почти восемь вечера. Однако на улице еще светло, слышны детские голоса и говор бабушек-соседок, сидевших на лавочке под окном.
— Когда она обещала приехать, ты не помнишь? — спросил отец.
Катя ответила:
— Ты же знаешь маму, она вечно находит, чем заняться на даче. Вообще-то она собиралась приехать еще пятичасовым автобусом, к шести точно была бы дома…
— Так и есть, закружилась, — вздохнул отец. — Катя, а я сделал лоджию, иди посмотри!
Катя оценила работу отца. У него золотые руки, мама давно говорила ему, чтобы он дал объявление и стеклил желающим балконы. На этом можно неплохо зарабатывать.
Когда стрелки часов подползли к девяти вечера, начала беспокоиться и Катя. Она ждала — вот-вот раздадутся шага и железное громыхание в общем коридоре — это значит, мама ставит на бетонный пол тяжелые ведра, груженные яблоками. А затем прозвучит звонок В дверь. Совершенно некстати Катя вдруг вспомнила покойного Германа Петровича. Варавва, его притязания и его семейка остались в прошлом. Поразмыслив, Катя пришла к выводу, что за скандалом в университете стоит именно семейство Германа Петровича. Римма ведь жена брата супруги Вараввы. Да и вообще, ходят слухи, что Аллочка
