Всего полно — я в окошко видела. Обычно и еду тоже оставляют — сухарики там всякие, крупу...
Мысль о еде была желанной, хотя меня сейчас страшно мутило.
— Да, я забыла, там рядом ручеек даже течет! Представляешь? Мы теперь спасены!
— Слушай, Паш, а могу я молиться твоей Параскеве? — спросил я.
— Почему же нет! Она не только моя. Она для всех! Ты знаешь, все святые оказывают помощь людям в разных земных проблемах и напастях. Кто лечит, кто дает что-то, кто спасает, а кто еще как-нибудь помогает. В сражении вот можно помолиться твоему Георгию, а святая Параскева дает помощь в исцелении детей, в душевных и телесных недугах, покровительствует скоту и полям.
— Ого! Какая она сильная!
— Ты же знаешь, Параскева всегда любила помогать людям.
— Я так думаю, что это именно она вывела тебя на заимку, верно?
Пашка не ответила, только улыбнулась. Метров через пятьсот мы действительно вышли к небольшой черно-серой покосившейся деревянной избушке с плоской крышей, неизвестно чем крытой. Наверху уже росли какие-то травы, на стенах висели мох, бахрома плесени, засохшие корни... Курьих ножек, правда, видно не было. Мы подошли к избушке. Дверь хоть и была на замке, но стоило тот потянуть, как он со скрежетом раскрылся. Что ж, зверь не зайдет, а человек догадается. Умно придумано! Спасибо добрым людям, как же они нас выручили! Дождь начал усиливаться. Лес в районе заимки заметно поредел, и вдали — среди низких туч, тумана и мороси — проглядывались размыто-зеленые высокие холмы.
— Действительно дошли! — выдохнул я. — Эх, теперь бы вот только избавиться от хворобы, и тогда все — можно вновь думать о доме.
Мы зашли в избушку. Она была небольшой, примерно пять на три метра. Пашка усадила меня на лавку близ крошечного заплесневелого окошка, а сама принялась хлопотать по хозяйству.
Взяла чайник, котелок и побежала к роднику за водицей. Травы лежали на столе и ароматно пахли. Я осмотрелся. В правом углу от двери стояла железная печка. Рядом лежала небольшая поленница дров, а также кучка бересты и смоляных палочек — для розжига. В другом углу был сундук защитного цвета, более смахивающий на ящик из-под боеприпасов. Зато очень прочный и надежный: ни вода, ни плесень, ни грызуны туда ни за что не проникнут! У окна, значит, стояли стол и две лавки, сколоченные из старых сосновых тесин. На полу — пара пыльных дерюжек. Около стены находился топчан-лежанка, покрытый старым сеном и ветхой шубейкой или же медвежьей шкурой. Имелась и одна подушка с серой, давно нестиранной наволочкой. Вот и вся нехитрая обстановочка берендеевского отеля. На стенах висели различные предметы: пила-двуручка, удочка, сеть, полка с посудой, ящичек с красным крестом — аптечка... На полке стояли три алюминиевые миски, две кружки, глиняная чашка, кастрюлька и несколько жестяных коробочек, должно быть, со специями. У лежанки вместо ковра была растянута медвежья шкура, над окном болтались снизки сухих грибочков. Когда вернулась Пашка и закрыла дверь, то обнаружилось, что у стенки еще стояли ведро, топор, кирка, лопата и ломик. На столе вместо скатерти были разложены две газеты «Известия» пятилетней давности. На стене близ окошка красовались четыре журнальных плаката с изображением звезд кино и эстрады да старый календарик с котятами. Хотите знать, какие именно звездочки были представлены в этой глухомани? А вот какие: Анжелина Джоли, Бритни Спирс, Дженнифер Эннистон и Рикки Мартин. Вот так, звезды-то — они везде светят... На ящике с НЗ я заметил стопку совсем старых газет и журналов и пухлую книжку без обложки, видимо, хранимых тут для чтива, а может, для печи или туалета. Я не поленился встать и покопаться в них: две «Юности», «Техника — молодежи», «Крокодил», «Огонек», «За рулем», шесть толстых газет да сильно зачитанный альманах «Уральский следопыт», увидев который я невольно испытал сильный приступ тошноты. Книжкой оказалась проза Василя Быкова, изданная еще в конце восьмидесятых, когда нас с Пашкой еще и на свете-то не было! Тем временем, пока я изучал содержимое избушки, дождь не на шутку разошелся. Стало темно и промозгло. Я перебрался на лежанку и закутался в шубейку. Сидел тихо и с удовольствием смотрел на то, как умело хлопочет моя Пятница. Все-то у нее классно получалось!
Быстро растопила печь, поставила на нее чайник и котелок, в которые опустила травы. Потом осмотрела посуду, жестянки и, взяв какую-то желтую тряпочку, смочила ее водой и протерла пыль по всей избушке. Дышать сразу стало легче. Печка быстро выдавала тепло. «Все же еще лето на дворе, а я мерзну! — усмехнулся я. — И в такую вот жару, видно, холодно ему!»
Когда Пашка прочистила окошко, стал виден кусочек берендеева леса, откуда мы сюда и пришли.
Капли дождя плясали по подоконнику, ударялись и разбивались о стекло. О спасателях сегодня уже можно было и не думать. Хотя, скажу честно, в то время мне ни до чего не было дела, лишь бы поскорее избавиться от последствий «переедания на ночь». Как не хотелось, но пришлось еще разок быстро выходить на дождь и бежать в кусты. Когда я вернулся, стряхивая с себя брызги дождя, Пашка сказала:
— Садись за стол. Сейчас
