Декстер без демона

эти двое сгорели до смерти.

Один маленькая деталь заставила меня остановиться. Тела были размещены аккуратно, почти почтительно, со скрещенными на груди обгоревшими руками. И на место отсеченных голов к обоим телам была заботливо положена керамическая голова быка.

Такие штришки всегда вызывали комментарии Темного Пассажира – позабавленный шепоток, тихий смешок, иногда даже укол ревности. Но в этот раз, когда Декстер сказал себе, Ага, голова быка! Что мы об этом думаем?, Пассажир немедленно и решительно …

Промолчал?

Ни шепота, ни вздоха?

Я послал раздраженный вопрос и получил невнятный отклик, как будто Пассажир спрятался в укрытии в надежде незамеченным переждать шторм.

Я открыл глаза от изумления. Я не помнил ни единого раза, чтобы Пассажир не высказался по нашей любимой теме, а сейчас он не только промолчал, но и пытался спрятаться

Я с возникшим уважением оглядел обгорелые тела. Понятия не имею, что это могло бы значить, но такого прежде никогда не случалось, и выяснить в чём дело будет хорошей идеей.

Ангел Батиста-не-родственник на четвереньках на стоял на обочине дорожки, очень тщательно изучая нечто, чего я не видел и чем не интересовался. 'Еще не нашел?' Спросил я его.

Он не поднял головы. 'Нашел что?'

'Понятия не имею. Но оно должно быть где-то здесь.'

Он сорвал пинцетом травинку, пристально посмотрел на неё и положил в пластиковый пакет, спросив: 'Почему кто-то поместил сюда керамическую голову быка?'

'Потому что шоколад бы растаял.'

Он кивнул, не поднимая глаз. 'Твоя сестра думает, что это Сантерия.'

'Вот как,' сказал я слегка раздосадованный, что эта возможность не пришла мне в голову. В конце концов, это Майами; каждый раз как мы сталкиваемся с чем-то похожим на ритуал включающий головы животных, первая мысль должна быть о Сантерии. Религия афрокубинцев объединившая анимизм Йоруба с католицизмом, Сантерия была широко распространена в Майами. Жертвоприношение животного и системы символов подходили для её последователей, что может объяснить головы быка. И хотя действительно практикуют Сантерию сравнительно небольшое количество людей, большинство домов в городе украшают одна-две святых свечи или купленные в ботанике ожерелья из ракушек. Преобладающее отношение к этому в городе было таково, что даже если вы в это не верите, проявить немного уважения не помешает.

Повторюсь, это должно было сразу прийти мне в голову. Но моя приемная сестра, теперь старший сержант отдела убийств, подумала об этом раньше, хотя умным в нашей семье должен был быть я.

Я с облегчением узнал о назначении Деборы на это дело, поскольку это означало сведение к минимуму закостеневших глупостей. К тому же я надеялся что это займёт её чем-то более интересным, чем то на что она тратит своё время сейчас. Она круглосуточно хлопотала вокруг своего покалеченного друга Кайла Чацкого, потерявшего парочку незначительных конечностей в недавнем столкновении с сумасшедшим хирургом-любителем, специализировавшемся на превращении людей в визжащий картофель – с тем же негодяем, который искусно удалил так много ненужных частей сержанта Доакса. Он не успел закончить с Кайлом, но Дебс приняла это близко к сердцу, и пристрелив доброго доктора посвятила себя возвращению мужественной силы Чацкого.

Уверен, она набрала немерянно очков по любой этический шкале, но по правде сказать, всё это нехорошо сказывалось на её отношениях с отделом, и хуже всего, бедный одинокий Декстер чувствовал острый недостаток общения с единственной живой родственницей.

Так что назначение Деборы на это дело было отличной новостью, и она уже разговаривала на обочине со своим начальником капитаном Мэтьюзом, обеспечивая его боеприпасами для его постоянной войны с прессой, обычно сводившейся к подбору лучшего ракурса для его персоны.

Фургоны прессы уже прибыли и извергали торопящихся начать съемку корреспондентов. Пара местных бладхаундов уже торжественно вцепилась в микрофон и речитативом произносила траурные речи о трагедии так жестоко оборвавшей две жизни. Я как всегда почувствовал благодарность за то, что живу в свободном обществе, в котором пресса имеет священное право показывать мертвых людей в вечерних новостях.

Капитан Мэтьюз тщательно пригладил свою и так идеальную прическу, похлопал Дебору по плечу, и промаршировал к прессе. А я промаршировал к сестре.

Она стояла там, где её оставил Мэтьюз, и смотрела на его спину, когда он начал преподносить Рику Сангрэ одно из гениальных изречений если-это-кровоточит-это-умирает. 'Ну, сестра,' сказал я. 'Добро пожаловать в реальный мир.'

Она потрясла головой. 'Гип-гип ура.'

'Как дела у Кайла?' Спросил я, по опыту зная, что это хорошая тема для начала беседы.

'Физически?' она сказала. 'Он в порядке. Но он постоянно чувствует себя бесполезным. Эти козлы из Вашингтона не позволяют ему вернуться к работе.'

Мне сложно было судить о способности Чацкого вернуться к работе, поскольку никто никогда не рассказывал мне, чем он в точности занимался. Я смутно подозревал, что его работа была связана с правительством и некими тайными операциями, но не знал никаких подробностей. 'Ну,' протянул я в поисках соответствующего клише, 'Уверен, ему просто нужно немного времени.'

'Да,' сказала она. 'Конечно.' Она оглянулась на два обгорелых тела. 'В любом случае, это – отличный повод отвлечься от этих мыслей.'

'Фабрика слухов сообщила мне, что ты подозреваешь Сантерию,' Произнёс я, и она быстро повернула лицо ко мне.

'А ты так не думаешь?'

'Ну, вполне возможно'

'Но?' остро спросила она.

'Но кое-что не сходится.'

'Черт возьми, Декстер, что ты об этом знаешь?' Пожалуй это был честный вопрос. Я известен тем, что иногда предлагаю хорошие догадки насчет некоторых наиболее жутких убийств, над которыми мы работали. Я приобрел определённую репутацию благодаря своему пониманию способа мышления и поступков извращенных психопатов-убийц – поскольку, чего естественно не знал никто кроме Деборы, я и сам был извращенным убийцей-психопатом.

Хотя Дебора совсем недавно узнала о моей истинной природе, она не стеснялась пользоваться её преимуществами, чтобы помогать себе в работе. Я не возражал; рад помочь. Для чего ещё нужна семья? И мне было наплевать, что мои дорогие монстры оплачивали свои долги перед обществом на Старом Спарки – разумеется, кроме тех, которых я приберегал для своих собственных невинных развлечений.

Но в этом случае мне нечего было сообщить Деборе. Я фактически надеялся, что она может дать мне какую-нибудь информацию; что-то, что сможет объяснить неожиданное и нехарактерное поведение Темного Пассажира. Это, конечно, не было того рода вещью, что я мог сказать Деборе и чувствовать себя комфортно. Но что бы я сейчас не сказал об этой двойной обгорелой инсталляции, она мне не поверит. Она будет уверена, что я имею информацию и некую причину сохранить её при себе. Подозрительнее родственника может быть только родственник-полицейский.

Конечно, она была уверена, что я что-то от неё скрываю. 'Давай, Декстер,' сказала она. 'Колись. Скажи мне, что ты знаешь об этом.'

'Дорогая сестра, я в полном неведении.'

'Чушь собачья,' Парировала она, очевидно не подозревая об иронии. 'Ты что-то скрываешь.'

'Никогда в жизни. Лгать своей единственной сестре?'

Она впилась в меня взглядом. 'Так это не Сантерия?'

'Понятия не имею,' Произнёс я как можно более успокаивающе. 'Это кажется хорошей идеей для начала. Но…. '

'Я так и знала.' Подхватила она. 'Но что?'

'Ну,' начал я. По правде это только что пришло мне в голову, и вероятно ничего не значило, но поскольку я был уже посередине предложения, то продолжил. 'Ты когда-нибудь слышала, чтобы