В следующий миг Джастин оказался рядом. Встав на колени, он одной рукой приподнял ей подбородок, другой взял у нее чашку, отставил в сторону и с улыбкой поцеловал ее.
У Эшли возникло ощущение, что она сейчас воспарит над землей.
Джастин сознавал, что играет с огнем, продолжая ее целовать. За свои тридцать пять лет он несколько раз играл в любовь, но еще никогда не испытывал ничего похожего на то, что он чувствовал к Эшли. Утром ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы оставить ее в кровати одну. Но поддаться чарам еще не значит любить.
— У тебя необычная манера здороваться по утрам, — пробормотала она.
— О, я могу делать это намного лучше. Если ты пробудешь тут достаточно времени, я тебе покажу.
Он видел, как потеплели от удовольствия ее глаза, но знал, что ее рассудок продолжает работать. Эшли убрала руки с его талии и поднялась.
Джастин не стал ее удерживать. Пусть он пробудил в ней чувства, пусть все указывало на то, что произошедшее между ними может перейти в нечто большее, она не собирается менять свою тщательно распланированную жизнь.
Теперь он это знает. И хотя его знание нисколько не уменьшает боль, но лучше смотреть правде в глаза…
— У меня сейчас был телефонный разговор, который, полагаю, тебя заинтересует, — произнес он.
— С кем? — Эшли повернулась к нему.
— С представителем компании «Стилл уотерз». Они производят рыболовное снаряжение, в том числе и голубую наживку, которой ты пользовалась, когда поймала Боургарда. И готовы заплатить приличную сумму тому, кто установит новый рекорд в ловле малоротого окуня, если он будет использовать при этом одну из их наживок. — Джастин улыбнулся. — Так вот, джентльмен, с которым я разговаривал, собирается приехать сюда, чтобы проверить твой улов.
Она покачала головой:
— Я должна вернуться к работе.
— Не хочешь узнать цену той голубой наживки?
— Хочу, — пожала плечами Эшли. — И сколько же она стоит?
— Как тебе двести тысяч долларов?
Открыв рот, но не вымолвив ни слова, она с неописуемым изумлением уставилась на него. Джастин засмеялся.
— Боже мой! Ты наверняка его не понял.
— Нет, я собственными глазами видел их рекламу в нескольких журналах для рыболовов и вчера позвонил, чтобы убедиться. Они горят желанием встретиться с тобой.
— Я не могу взять эти деньги. — Она снова покачала головой, — Их заслужил ты, Джастин. Это была твоя наживка.
— Рыбу поймала ты. И не спорь, мы с тобой все уже обсудили.
— Но это нечестно. Я ничего не возьму!
— Мне не нужны твои деньги, Эшли. Можешь выбросить их, если хочешь, только не пытайся отдать мне.
— Не понимаю, какой смысл платить столько денег за какую-то рыбу?
— По-моему, ты единственная, кто выразил недовольство выигрышем в двести тысяч долларов.
— Все это ужасно глупо! Я ничего не возьму!
— Позволь дать тебе дружеский совет, — нахмурился Джастин, засунув руки в карманы джинсов. — Никто не должен узнать, что ты не желаешь брать деньги. Можешь оставить их в банке, можешь отдать на благотворительные цели или купить себе целый магазин, полный твоих любимых конфет. Знай, ни один человек не одобрит твоего отношения к тому, что ты считаешь проблемой.
— Я тебя поняла. — Глаза у Эшли вдруг блеснули, и она улыбнулась. — В таком случае ты позволишь мне откупиться когда-нибудь дорогим ужином?
— Может быть…
— Тогда я тебя приглашаю.
Джастин с трудом оторвал взгляд от смеющихся глаз Эшли. Понимает ли она силу своего обаяния? В замешательстве он нагнулся за кофейной чашкой,
— Сегодня у меня есть кое-какие дела. Хочешь, поедем вместе?
После некоторого колебания она покачала головой:
— Лучше я упакую вещи, если мы собираемся провести завтрашний день у Майлзов.
— Тогда увидимся позже, — кивнул он.
— Хорошо! — Бросив на него прощальный взгляд, она спустилась по ступенькам и торопливо направилась к лесу.
Джастин подавил разочарование. Он видел в ее глазах нерешительность и уже надеялся…
Выругавшись, он отнес чашку в дом. Она вернется к своей обычной жизни, и ее решение, надо сказать, не стало для него сюрпризом. Неожиданным было лишь то, что он вдруг осознал, насколько одинокой будет его жизнь без нее.
Из-за двери, затянутой москитной сеткой, Эшли наблюдала, как внизу играют в футбол. Конечно, Джастин находился в самой гуще. Его команда состояла из пятнадцати детей моложе двенадцати лет, а их противниками были четверо совершеннолетних и несколько подростков во главе с Кэлом, что делало матч особенно интересным.
Она слышала крики, смех и веселый голос Джастина, который, видимо, лучше всего чувствовал себя в обществе детей.
Чья-то рука коснулась ее плеча, и, обернувшись, Эшли увидела хозяйку дома.
— Похоже, команда Джастина выигрывает, — заметила Джесси. — А Энджи, случайно, там нет?
— Они решили, что она еще мала для столкновений. Джастин и Кэл посоветовали ей остаться в группе поддержки.
— Превосходно! Будем надеяться, что она останется в целости и сохранности. Я рада, что ты приехала, Эшли.
Женщины улыбнулись друг другу.
— Я наверняка буду скучать без вас…
— Никто не запрещает тебе приехать снова. Я уже говорила, что ты здесь всегда желанная гостья.
— Знаю. Но у меня странное ощущение, что, уехав однажды, я больше не смогу вернуться, — призналась Эшли.
Уиндсонг слишком далеко от Ноксвилла, и когда она вернется к своей привычной жизни, эта неделя растает, словно дым на ветру, не оставив ничего, кроме приятных воспоминаний.
Эшли хотелось, чтобы и дальше ее окружала любовь, которую она нашла на этой ферме в Теннесси. А может, ей хотелось любви человека, подбрасывающего в воздух смеющуюся Энджи. Человека, вознесшего ее к непостижимым высотам две ночи назад. Она опустила голову и незаметно смахнула подступившие слезы.
— Что случилось? — В голосе Джесси слышалось беспокойство.
— Знаешь, что бы я с удовольствием сделала до отъезда? — спросила Эшли, пытаясь сменить тему. — Я бы с удовольствием посмотрела твои работы. Мы сможем это сделать прямо сейчас?
Но Джесси не дала себя обмануть. Какое-то время она серьезно и внимательно смотрела на нее, потом с улыбкой махнула в сторону лестницы:
— Ну что ж, пойдем.
Проводив гостью вниз, она включила свет. Две стены от пола до потолка занимали металлические полки, на которых стояли всевозможные формы с красками и глазурью. Большой стол посредине комнаты был заполнен работами в разной степени готовности.
— Это моя мастерская, — объяснила Джесси. — Печь для обжига и сушки Кэл установил подальше от
