– Помните, вы спрашивали меня, не слышала ли я что-нибудь от Крылова о людях по имени Анель и Геральд?
– Конечно же помню! – Гранкин опять отпустил руль, оставив его в надёжных руках старушки. – Говорите, что вы припомнили!
– Газу прибавь, – пробурчала старушка, – а то тащимся, как на похоронах.
– Да не припомнила я, а случайно наткнулась, – продолжила Катя. – Мне кажется, таких совпадений не может быть.
– Да на что наткнулись-то? Каких совпадений? – взвыл Гранкин.
– На рассказ. В глянцевом женском журнале «Шарм». Я обожаю эти журналы, скупаю пачками и прочитываю от корки до корки.
– Рассказ! – снова завыл Виталя и втопил педаль газа в пол.
Бабка, рулившая «мерсом», в азарте закусила губу. Она хорошо «держала» дорогу и виртуозно обходила попутные машины.
– Манька, того Кадиллака сушёного обходи по обочине! – пищали сзади её подружки.
– Так вот, читаю я свежий номер «Шарма», – сказала Катя без выражения, – и натыкаюсь вдруг на рассказ, герои в котором все эти люди, о которых вы тогда спрашивали – дура Анель, красавчик Геральд, банкир Анкилов, зануда Павлик и даже кот Филимон. Таких совпадений не может быть. А главное – это не просто рассказ. Он победил в конкурсе рассказов, объявленном среди читателей журналом «Шарм» и страховой компанией «Вива-гарант». Призовых мест три, но у этого – первое. Называется он «Сестра». Я вам помогла?
– Душечка! Вы не помогли, вы спасли! Катенька! Отченашечка со Звездулечки! Дорогая! Любимая! Милая! Пусисюсечка!
– Не надо мне интим предлагать, – по-прежнему без красок в голосе произнесла Катя. – Лучше, как говорится, помогите материально.
– Помогу! Где журнал можно купить?!
– Да в киоске любом, только смотрите августовский номер. Свежие номера глянца продаются уже за следующий месяц!
– Асса! – заорал Гранкин, схватил старушку-водителя за щёчки и чмокнул прямо в сухие губки.
– Маньяк! – завопила старушка. – Маньяк, девоньки!
– Но симпа-а-а-тичный! – пропела подружка сзади.
– Нет, ну что-то лицо мне его очень знакомо, – снова заладила третья.
– Эх, надо было мне тебя первой высадить, – весело ответил ей Гранкин, вцепившись в руль, – да уж ладно, признаюсь. Это я тогда по типографии ночью с бинтами-жгутами бегал. Но стрелял и грабил не я! Бандитов поймали и они признались во всём. А я первую помощь потерпевшему оказал!
– Батюшки, точно маньяк!!!
– Но симпа-а-а-тичный!
– Нет, я не знаю, кто там кого грабил, но лицо очень знакомое! А, вспомнила! У меня внуки мультики смотрят, так там такой же герой есть – лысый, зелёный и добрый. Шрек называется!
Газетный киоск оказался закрыт. Рассчитывать на то, что воскресным вечером он будет работать, не приходилось, но Виталя сильно расстроился. Он зарычал, затопал ногами, три раза обежал вокруг киоска, который на ночь закрыли железным панцирем.
– Тебе чего купить-то надо? – крикнула из машины одна из «плохих девчонок».
– Журнал глянцевый, «Шарм» называется! – Гранкин пнул со всей силы по железному панцирю.
– Нет, ну точно маньяк!
– Да ладно тебе, Фася, ну приспичило парню! Слышь, Казанова, глянец весь ещё в супермаркетах круглосуточных продаётся. Только не целуй, не целуй меня больше! Тошно мне от поцелуев, тошнёхонько, как и от Мендельсона.
– Девоньки! – заорал Виталя. – Родные! Милые! По коням! В супер, как говорится, маркет вместе поедем!
В магазине они произвели фурор. Виталя в окружении «плохих девчонок» прошёлся по рядам, нашёл нужный номер журнала с полуобнажённой девицей на обложке, и на радостях накупил бабкам конфет в коробках, шампанского, пирожных и мягких игрушек.
Народ оглядывался на них, глазел, улыбался, и даже показывал пальцем. Кассиры тянули головы из-за касс, чтобы получше рассмотреть живописную компанию. На выходе к Витале прицепились какие-то иностранцы с просьбой попозировать вместе с «девчонками». Бабки жеманились перед фотокамерой, безобразничали, подставляя Гранкину рожки, и в конце концов потребовали с двух чернявых парней «зелёную денежку» за то, что они «моделями тут ломалися».
Про преследователя Виталя начисто забыл. Он развёз бабуль по домам и поехал к себе.
– У-у-у, я вижу, день прожит не зря! – поприветствовал профессор Виталю, осмотрев с ног до головы. В ногах у Ивана Терентьевича крутился Джерри. – Как успехи, сыщик?
– Вань, я твою машину, того...
– Утопил? – упавшим голосом спросил лауреат.
– Нет.
– Спалил?!
– Не, помял самую малость. – Почему-то Гранкин совсем не чувствовал себя виноватым.
– Ерунда, – неуверенно махнул профессор рукой. – В сущности, любая машина – это груда железа. Главное, сам жив остался. Ужинать будешь?
– Нет, Вань. Есть абсолютно не хочется.
– Здорово. Я как раз ничего и не приготовил. То есть приготовил, конечно, яичницу, но...
– Джерри её слизнул! Прямо с горячей сковородки.
– Откуда ты знаешь?
Виталя разулся, прошёл на кухню, и сев на стул, блаженно вытянул ноги.
– Знаю, Вань. Мне кукушка накуковала. А ещё эта кукушка требует, чтобы ты домой возвращался.
– Кто требует?!
– Маргарита твоя и прочая пернатая живность.
Профессор заулыбался, обнажив ровный ряд искусственных белых зубов.
– Ну, с живностью у меня как-то не очень, а вот Маргариту я с удовольствием прижму к своей храброй груди! – Он топнул протезом по полу. – Ты там был, что ли, дома у меня?
– Я, Вань, где только сегодня не был. Завтра я назову имя убийцы. И не просто назову, а поймаю его на месте преступления! Только сейчас меня ни о чём не спрашивай. Завтра, всё завтра!
Профессор хлопнул себя звонко по ляжкам, и Джерри, подумав, что это игра, залаял, запрыгал и завилял хвостом.
– Баиньки!!! – в один голос заорали на него Виталя и Иван Терентьевич, но переборщили с накалом, и Джерри описался.
– Фу ты, ну ты, нежный какой, – пробормотал профессор и пошёл в ванну за тряпкой.
– Ромка мне сегодня из Парижа звонил, – сказал он, вернувшись. – Приезжает он завтра. Спрашивал, где Эльза, почему он до неё дозвониться не может.
– Ты что сказал?
– Стерпел я, Вить, ничего не сказал. Приезжай, говорю, поговорим на месте. А то, что жена твоя шастает где-то, ты сам виноват.
– Отлично! – Виталя потёр довольно руки. – Отлично! Я пойду в свою комнату, поработаю малость. А завтра в час «икс» мы проведём операцию под названием «Западня». Вань, у тебя оружие есть?
– Само собой есть. А ещё у меня есть подполкан милиции Митяй – друг мой лучший, после тебя, разумеется. Привлечь?
– Нет, Вань, это лишнее.
– Ну, тогда я баиньки, – профессор быстро вынул изо рта челюсти, разделся до цветастых трусов, отстегнул протез и исчез в палатке.
