– Мне хотелось бы подержать ее у себя несколько дней, если ты не возражаешь.
Эйбер пожал плечами.
– Ладно, бери.
Мы просидели в библиотеке еще несколько часов и разговаривали скорее как два давно не видевшихся старых друга, чем как братья. Было так приятно сидеть и пробовать собраться с мыслями.
– А ты откуда знаешь так много о магии и Тенях? – в какой-то момент спросил я у Эйбера. – Отец, как мне кажется, не самый хороший учитель...
Эйбер презрительно фыркнул.
– У него я научился лишь одному: как делать Карты. Да и то, я скорее научился сам, подсмотрев за тем, как он это делает. А потом я действовал путем проб и ошибок, пока не начало что-то получаться. Я куда больше почерпнул у моей тетки Ланары. Вот уж – истинная леди Хаоса. Могущественная волшебница, но не любительница миров Теней, и отца она не жаловала. И до сих пор не жалует, я так думаю.
– А я думал, что только мать Локе родом из Хаоса.
– Как это похоже на Локе, – саркастично выговорил Эйбер. – Он всегда считал, что только его мать чего-то достойна – ведь это же его мать, а не чья-нибудь! Она, между прочим, двоюродная сестрица короля Утора. И то, что Локе привязался к отцу и удрал, чтобы шататься по Теням, разбило ей сердце.
– А твоя мать? – спросил я. – С ней что случилось?
– Ну, если сравнивать с матерью Локе, в ней ничего такого особенного не было. Но она любила отца, хотя он отверг ее и смылся в какую-то Тень вскоре после моего рождения. Она умерла, и я ее плохо помню.
– А что же случилось?
– Она попыталась последовать за отцом в ту Тень, но у нее это не получилось... – У Эйбера сорвался голос. – Ее нашли мертвой. Она была подвешена на дыбе. Все думали, что это дело рук отца, но оказалось, что над ней поизмывались фанатики, поклонявшиеся вулканам. Принесли ее в жертву.
– Прости, – проговорил я и сочувственно кивнул. Похоже, смерть матери Эйбера была не самой красивой. И тут я вспомнил о том, как по пути в Джунипер отец расставлял ловушки для всевозможных пакостей, начиная от торнадо до гигантских хищных летучих мышей, то есть для всех, кто мог за нами погнаться. И если матери Эйбера было суждено угодить в одну из таких ловушек, можно было не дивиться тому, что она рассталась с жизнью. Эйбер философски вздохнул.
– Это было давно. Тогда Тени были совсем новенькие. У людей не было такого опыта в обращении с ними, какой есть теперь, не было страха перед Тенями.
– Ты о чем? – удивился я. – Что значит: «Тени были совсем новенькие»?
Эйбер странно глянул на меня.
– То самое и значит.
– Но как они могут быть новенькими?
– Ну... Они просто вдруг возникли в один прекрасный день. Все эти миры Теней... Джунипер, Илериум твой и все остальные... Их ведь долгое время не было. А в какой-то день они вдруг появились. Я думал, про это все знают.
– Только не я, – признался я. Мне пришлось в очередной раз пересмотреть свои воззрения на устройство мироздания. – Я думал, они были всегда. Их всегда называли Тенями... вот я и думал, что это тени, отбрасываемые Владениями Хаоса. По крайней мере, Фреда мне рассказывала что-то в этом роде.
– Это одна из теорий, – пожав плечами, изрек Эйбер. – Хаос отбрасывает Тени. В одной из них – Запределье – мы находимся в данный момент. Это самая близкая к Владениям Тень, и она всегда была здесь, насколько мне известно. То есть она настолько близка к Владениям, что ее считают частью Хаоса. Но другие Тени... хорошие, куда так любит отправляться в странствия отец и все остальные... в пору молодости моей матери их не существовало.
– И когда же они появились?
Эйбер на минуту задумался.
– Точно не знаю. Может, пятьдесят лет назад, по меркам Хаоса. А может быть, чуть раньше.
– И что, вот просто так взяли и появились?
– Ну... все было не так-то просто, если верить тому, что мне рассказывали. Я при этом не присутствовал, если уж на то пошло. Судя по рассказам моей бабки, на Владения Хаоса налетела страшная буря. Никто ничего подобного до того дня не видел. Небо почернело и замерло. Звезды угасли. А потом земля затряслась и разверзлась, и разрушились целые города. Тысячи людей погибли. Только потом все стало понемногу утихать... но – по крайней мере так рассказывала моя бабка – больше уже так хорошо, как раньше, не было.
– А сколько лет нашему отцу? – полюбопытствовал я, чувствуя странный испуг – такой сильный, что даже мурашки по коже побежали.
Эйбер пожал плечами.
– Теперь уж и не знаю. В Тенях время течет по-разному. А он там долго прожил. Но его старшему сыну – по летоисчислению Хаоса – должно быть сейчас лет тридцать пять – сорок.
– Значит, отцу столько лет, что он уже мог жить, когда случилась та страшная буря – та самая, которая сотрясла Хаос перед рождением Теней?
– Ну да. Я точно знаю, что он уже жил тогда. А что?
– Да нет... ничего. Просто интересно.
