умолял не отказывать ему в кредитах. Он сказал своему юристу, что сел на мель.
— Вполне возможно. Он мог где-то занять деньги? У родственников, например?
— Вы шутите! Они бедны как церковные мыши.
— И все-таки откуда-то ему идут поступления.
— Значит… я пока не могу подать заявление на развод?
— Это меня не остановит. Мы можем с ним побороться.
Хотя, не буду скрывать, борьба предстоит нелегкая.
— О Боже! И с чего мы начнем?
— Это вам решать Мне бы хотелось выяснить, насколько точны те бумаги, которые я видел. Если окажется, что он их подделал, у нас появится хорошая зацепка.
Линн просияла:
— Я добуду вам эту информацию.
Джон заколебался:
— Я могу нанять…
— Нет. Я сделаю это сама. Я знаю, как…
Линн встала.
— Я добьюсь развода, чего бы мне это ни стоило.
— Вы правы. Нельзя всю жизнь терпеть тиранию.
— Тирания — да, это верное слово.
Они пожали друг другу руки, и Линн ушла. На улице она объяснила ситуацию Морин и Шарлин.
К сожалению, дела пошли совсем не так гладко, как она надеялась. Но Линн не собиралась сдаваться. Она добьется справедливости. У нее есть друзья, и они ей помогут. Она будет свободна, и скоро.
Глава 28
Морин ждала возле вырытой ямы, пока геолог возьмет образцы. Брендон нашел его в Остине Молодой человек всего два года назад окончил Техасский университет, но был весьма смышлен.
Райан Ласситер вылез из ямы. Это был высокий, худой паренек со светлыми волосами, ясными голубыми глазами, широким лбом и обаятельной улыбкой.
— Я видел в этой шахте три туннеля. Если правильно выбрать грунт, вы сможете туда войти. Советую вам расчистить подножие этого склона. По-моему, именно там был первоначальный вход в шахту.
Морин кивнула. Все это она знала и без него.
— Что вы нашли?
— Я взял дюжину образцов. Их надо будет исследовать на наличие драгоценных металлов.
— Сколько это займет времени?
— Обычно на это уходит пара недель, но у меня есть друг в Вашингтоне, его недавно взяли работать в лабораторию количественного анализа. Я попрошу его выйти на работу ночью и побыстрее сделать исследование.
— Прекрасно!
— Да, — сказал он, заглядывая в шахту, — мне хотелось бы выяснить, насколько верны мои предположения.
— Что значит «насколько верны»? Они либо верны, либо нет.
Райан почесал в затылке.
— Я уже знаю, что они верны. Там, внизу, есть и золото, и серебро. У меня нет сомнений, что в этом камне платина. — Порывшись у себя в рюкзаке, он достал один образец.
Морин не верила своим ушам. И он так спокойно об этом говорит?
— Золото? И платина?
— Да. Если платины будет много, вы сможете очень неплохо продать ее космическим агентствам, таким как ПАСА.
— В самом деле? — спросила она осипшим от волнения голосом.
— Послушайте, мисс Макдональд, сейчас я не могу сказать вам точные цифры. В этой породе есть кристаллы кальцита. Золото принесет доход, если его будет не меньше одной десятой унции на тонну. К тому же я подозреваю, что золото есть не только здесь, но и во всех этих холмах. — Он сделал широкий взмах рукой. — Вы представляете? Кстати, кто владеет этой землей?
— Я. — Морин широко улыбнулась.
— Кроме шуток? — Он потрясение огляделся.
— Кроме шуток.
— Я позабочусь о том, чтобы вы получили ответ на этой неделе.
Шейн лежала голая на ковре в домике Берта, подперев подбородок руками. Был солнечный день. Обычно она не любила такие дни, потому что ее ломало Но сегодня ломки не было. Ей просто хотелось немного подумать. Она обнаружила, что это довольно болезненный процесс. Девушка размышляла о своей матери, о себе и своем будущем. Все казалось мрачным, запутанным и неясным. Жизнь Шейн была одним сплошным кошмаром.
— В чем дело, малышка? — спросил Берт, лениво поглаживая ее спину и спускаясь рукой ниже, к гладким выпуклостям ягодиц. Он еще никогда не видел такого красивого тела, а уж он-то знал толк в женщинах.
— Ты достал кокаин?
— В эти дни тебе понадобятся большие дозы, чтобы взбодриться.
— У меня в голове столько разных мыслей…
Берт засмеялся:
— Конечно, милая.
Она перевернулась на спину и села.
— Что здесь смешного?
— Сколько я тебя знаю, у тебя в голове всегда только одна мысль. — Он коснулся ее груди.
Она отпрянула. Ей не нравился его снисходительный тон.
Порой он обращался с ней, как., как с Дженни Слоан Шейн брезгливо передернулась. Она — Шейн Котрелл, а не какая-то грязная шлюха, «нищая выскочка», как сказала бы мама — Приготовь мне кокаин, Берт. — Она встала. А куда ты положил травку?
— Вон туда, на сервант. Я так и думал, что тебе понадобится что-то в этом роде. Ты сегодня весь день сама не своя.
Шейн скрутила сигарету с марихуаной и закурила, ожидая, когда Берт приготовит шесть трубочек с кокаином — четыре для нее и две для себя.
Настроение резко пошло на подъем. Она обвила его руками за шею.
— Я просто хочу быть счастливой, Берт.
— Мы все этого хотим. Вот почему я здесь. — Берт впился в ее губы страстным поцелуем. Они опустились на пол, и он начал нежно ласкать девушку. — Шейн, милая, ты сделала, что я просил?
— А что ты просил?
— Присматривать за Александром. Ну как, хорошо он себя вел? — Его рука скользнула ей между ног.
— Да, насколько я могу судить. Сейчас он занят делами ранчо, потому что мама… — Шейн прогнала подступавшие слезы. — Берт, я не понимаю, что конкретно мне надо выяснить про Александра. — Мысли и слова потекли медленнее, и глаза затуманились. Задавая вопрос, она уже почти забыла, о чем вообще идет речь.
— Ну, с кем он встречается, и все такое. Мало ли… может быть, ты заметишь что-нибудь необычное. Вдруг тебя что-то встревожит. Ведь я делаю это только ради тебя. Твоя мама при смерти, и я знаю, как тебе сейчас тяжело.
