Удивительно, но наш 'клиент' относился к нежити исключительно презрительно, как объяснил Йорхш, а потому среди его слуг были только живые люди и один настоящий лепрекон. Скорее всего, он был кем-то вроде казначея. Впрочем, оно и понятно: мертвые слуги, как правило, неуклюжи, медлительны и совершенно лишены воображения и инициативы. Послушные исполнительные куклы, но не более того. Хотя, именно за эти качества многие их и ценили, но только не мессир Карах.
А вот при подборе телохранителей он больше ценил их… живучесть. Роль его 'мертвого щита' выполняли два высших скелета, два выращенных специально для этой работы вурдалака и громадный, просто невероятных размеров голем плоти, из тела которого в самых неожиданных местах торчали глаза, рты и руки, сжимавшие разнообразное оружие.
- Эй, смотри, кажется, твои братья, - усмехнулся я, указывая Руди на вурдалаков.
- Мясо, - презрительно скривился тот, - Тупое мясо, выращенное на убой.
- Но выглядят все равно грозно.
Я знал, что некоторые некроманты специализируются на трансформации мертвой плоти, и, например, при вызревании вурдалаков способны изменить тело будущего живого мертвеца так, как им угодно. Собственно, Руди был ярким примером их мастерства. Эти же двое были похожи на статуи: высокие, широкоплечие и с рельефной мускулатурой. Впечатление портили только жуткие сморщенные морды с громадными клыками, да густо покрывавшие все тело костяные шипы длиною в полпальца.
Да уж, такой защитник и от стрелы прикроет, и дорогу в толпе для хозяина расчистит. Невольно я покосился на своего телохранителя, который выглядел не в пример более хлипким и неуклюжим, словно небрежно вылепленная пародия на человека. Сгорбленный, длиннорукий и с выпирающими под тонкой кожей ребрами, Руди не производил особого впечатления. Впрочем, я видел его в деле и был уверен, что в драке он ничуть не уступает этим двум 'статуям'.
- В общем, с тобой все понятно, займешь место кого-то из этих… А вот кого мне подменить?
- Этот сгодится? - вурдалак ткнул меня локтем в бок и указал на одного из слуг, который стоял чуть в сторонке, - И что это у него в руках?
Тот сжимал в руках что-то длинное, завернутое в черную ткань. Слуга прижимал странный сверток к груди так, словно это была ядовитая змея. Мерзкая, противная, но бесконечно дорогая ему змея. Он постоянно оглядывался по сторонам и вздрагивал от каждого громкого звука.
- Я так думаю, что это - посох некроманта.
- Ого! А разве эта штука не должна его убить?
Руди был прав. Прикосновение такого посоха может быть смертельно опасно для человека, а низшей нежити грозило развоплощением. Слишком многое значил для некроманта его рабочий инструмент, чтобы оставлять его без присмотра, не наложив защитных чар.
- Готов поклясться, что этот слуга обладает слабым магическим даром, а посох каким-то образом настроен на него, и потому не причиняет вреда. Или, по крайней мере, не убивает. Не будет же некромант повсюду таскать с собой эту штуку? Она тяжелая и в парилке может испортиться.
- Я слышал, что посох - почти живое существо, которое тянет силу из своего хозяина, даже просто находясь неподалеку от него. А если оборвать эту связь, то посох погибнет.
- Роль носильщика посоха-убийцы мне подходит. Осталось только ее каким-то образом заполучить, - после недолгих раздумий решил я, и мы направились в парилку, где банник был уже готов начать 'допрос'.
- Чего вы так долго? - зашипел на меня Йорхш.
- Присматривались. У тебя все готово?
- Нужно еще подождать, пока они совсем не разомлеют…
Какое-то время мы просто слушали, о чем беседуют колдуны. Сперва два мага Смерти обсуждали нерадивых студентов, потом - достоинства одной из молоденьких преподавательниц, начиная от профессиональных и заканчивая внешние. И лишь через час обмывания костей собственных - в прямом смысле - и своих коллег в переносном, они коснулись интересующей меня темы. Бал-маскарад. Едва они завели об этом разговор, я дал знак, и Йорхш принялся швырять на жаровню толченые листья правдолюбки. Сизый дым, смешиваясь с паром, просачивался в отверстие и одурманивал разум обоих некромантов, делая их излишне болтливыми. Банник же наслал на них сонливость: почти все духи места могли управляться с сонными чарами. Домовые и банники могли усыплять людей, конюшие - лошадей, а лесовики и луговики всякую прочую живность. Вопросы, которые он должен был задать магам, тоже были нами обговорены заранее.
Дух прямо сквозь стену вошел в комнату с бассейном. Скользивший вдоль стен туман сгустился, укутывая его невысокую фигурку. Второй некромант уже задремал, но его коллега, не заметив этого, увлеченно продолжал беседу. Вот только отвечал ему уже банник, точнее, все больше спрашивал, вкрадчивым успокаивающим тоном.
В результате этого необычного допроса мы узнали не так много. Количество приглашенных было огромно, но в основном это были вампиры из других семей и влиятельные дворяне да чародеи: те, кого Мергейлы считали себе ровней, либо на кого пытались произвести впечатление. Сам Карах посещал Маскарад уже четвертый раз, удостоившись такой чести после того, как младший отпрыск герцога поступил в Некроситет. Что уже само по себе было странно, если вспомнить слова охотника на вампиров о том, что кровососы не способны овладеть ни одной из классических школ магии. К счастью ля меня, и слуг и телохранители могли сопровождать приглашенных, хотя за их безопасность хозяева замка не ручались. Ходили слухи, что некоторые гости по возвращении не досчитывались части прислуги, и было принято закрывать на это глаза, считая частью платы за участие в Маскараде.
Кстати, о кровожадности вампиров. Со слов клюющего носом некроманта, уверенного, что он рассказывает все это своему приятелю, хозяева бала действительно пили из своих бокалов какую-то красную жидкость цвета крови, и наполненную жизненной силой, которую чувствовал колдун, но поручиться, что это была именно кровь, он не мог. А еще он упомянул какую-то красочную театральную постановку из истории рода Мергейлов, с весьма искусно показанными сражениями и кровавыми ритуалами. Но стоило баннику задать вопрос об этом представлении, как Карах внезапно пришел в себя, с него дурман словно заклятьем сняло. Настороженно озираясь по сторонам, он коснулся плеча второго мага:
- Эй, ты спишь?
- Н-нет, - сонно пробормотал тот, даже не открывая глаз.
На бледных губах Караха мелькнула озорная усмешка. Еще раз оглядевшись по сторонам, он кончиком пальца начертил на лбу приятеля какую-то руну и принялся читать заклинание. Вернувшийся к нам, едва колдун пришел в себя, банник при этом недовольно нахмурился и пробурчал:
- Нельзя в банях использовать чары! Тем более смертные… Ух сейчас я его!
- Это он что же, выходит, некромантией там занимается? - уточнил я, и дух кивнул. - Подожди, давай посмотрим, чего он там колдует.
Долго жать нам не пришлось. Перед лицом спящего проявился призрачный контур, напоминавший самого колдуна, словно это был призрак его брата-близнеца. Точнее, голова призрака… Или призрачная голова? Да какая, впрочем, разница-то?
Заметив появление головы, некромант положил ладонь на грудь приятеля, и тот приподнялся над лавкой, на которой он лежал. Не убирая руки, Карах медленно вышел из комнаты, неся тело спящего колдуна - оно словно приклеилось к его руке и летело по воздуху.
- Силен, мерзавец! - восхищенно выдохнул Йорхш и тут же пояснил, - Тут все стены закляты, чтобы магию глушить. Вздумай здесь какой-нибудь колун средней руки свечу зажечь, вспотеет не меньше, чем в парилке.
Дойдя до бассейна, некромант даже не замедлил шага - он просто пошел прямо по воде, и остановился, лишь когда оказался в самом центре бассейна. Призрачная голова все также висела напротив лица спящего колдуна.
- Некромант, гуляющий по воде? - удивился Руди.
- А что здесь странного? Низшей нежити через проточную воду ходу нет. Если что, так он прямо по воде сможет уйти от стаи каких-нибудь не слишком покорных зомби.
Тем временем висящее в воздухе тело поднялось чуть выше, примерно на высоту человеческого
