кошками, сидела в пустой квартире и смеялась над проделками котят… Все-таки она стала кошатницей!
И это было отлично. Она не чувствовала себя побежденной. Сидя в той темной квартире, прислушиваясь к бьющему в окна дождю и любуясь на тоненько мяукающих котят, она почувствовала, что все наладится. Вытирая слезы, она уже приняла решение. Она откажется от этой отвратительной квартиры, уволит из офиса как можно меньше людей и начнет добиваться успеха с оставшимися служащими. К концу лета, когда все будет в порядке, она перевезет Свити в Уасиллу и будет растить ее как гордая своей силой одинокая мать. Ничто в жизни не дается даром; Вики Клювер всегда это понимала и не однажды видела, что человек может лишиться всего своего имущества. Но не вещи имеют самое главное значение в жизни. Главное – твоя вера, твое достоинство, воля к победе, способность любить.
На следующий день она подобрала себе хорошую квартиру. Уволила двух работников офиса, но сохранила четырех. Через пять месяцев офис в Уасилле стал приносить доход. А еще через полтора года она стояла перед целым залом служащих, участвующих в ипотечном бизнесе, и получала награду за лучшие успехи филиала за год. И даже сейчас, спустя восемнадцать лет, находясь от Вики за две тысячи миль, я горжусь ею, потому что знаю, как упорно она работала, чтобы получить эту награду, и как далеко она продвинулась.
Следующие три года были для Вики самыми удачными. Свити, которая сначала неохотно ехала в Уасиллу, вскоре встретила ребят, которые на всю жизнь остались ее друзьями, и полюбила этот город. Тед несколько раз звонил, но Вики неизменно бросала трубку. Теперь он не мог до нее добраться, не мог оказывать на нее влияние, и в конце концов он перестал ей надоедать. Из детенышей Шэдоу она оставила себе двух котят – низенького малыша с черно-рыжими пятнами и абсолютно черного, похожего на мать, и, когда в девять лет Шэдоу умерла от рака, компанию Вики составляли Роско и Эбби. К тому времени у нее было уже несколько кошек, чаще всего чисто черных, и, хотя ни одна из них не трогала ее так, как Кристмас Кэт, она всех их очень любила. Спустя десять лет после переезда из Кодиака ее жизнь круто изменилась. Она вышла замуж за прекрасного человека: этот человек сразу понравился и Свити, и ее кошкам, и он платил им такой же любовью.
– Пожалуйста, не считайте меня несчастной жертвой, – попросила она меня после нашего первого разговора. – Конечно, временами мне приходилось очень туго, но ведь это со всеми бывает, не так ли? По сравнению с жизнью тех людей, с кем мне доводилось работать, я считаю свою жизнь очень легкой и удачной.
Легкой? Вряд ли. Удачной? Безусловно! В 2005 году Вики уволилась, потому что не одобряла принятую в ипотечном бизнесе практику, а перед этим двадцать лет подряд получала призы за успешную работу. Вики Клювер стала одним из самых выдающихся работников на Аляске в своей области. Она была в числе тех, кто создавал и осуществлял на деле программу помощи инвалидам в получении ссуды со скидкой по всему штату Аляска. Она сумела привести несколько офисов к беспрецедентному успеху; обучила ипотечному делу целое поколение молодых женщин и на протяжении всей своей карьеры помогала тысячам семей осуществить мечту о собственном доме.
Сейчас Вики с мужем счастливо живет в Палмере, одном из спальных районов Анкориджа. Ее брак оказался таким, о каком она мечтала: он придает ей силы, а не ослабляет. В любой момент по своему желанию она может приехать в Кодиак, этот рыболовецкий городок, чей соленый морской воздух, бьющая ключом жизнь и вид уходящих в море на рассвете кораблей по-прежнему придают ей бодрости и силы духа. Ее дочь Адриенна живет от нее в двух тысячах миль, в Миннесоте, но они постоянно разговаривают по телефону. Пережив трудный подростковый возраст, дочь стала ей замечательной подругой.
И все время у них жили животные – две собаки и целых одиннадцать кошек у этой женщины, когда-то их не переносившей! Они всегда подходят к ней, когда бы Вики ни почувствовала надобность в их присутствии, как это делал Кристмас Кэт. В 2006 году один за другим умерли Роско и Эбби, дети Шэдоу, которым было по шестнадцать лет. Через девять месяцев Чоко, пес Вики, которого она выходила после серьезных повреждений, полученных им, когда его сбила машина, и который был невероятно предан ей всю оставшуюся жизнь, умер в возрасте двенадцати лет. И впервые после того, как двадцать лет назад она достала Кики из унитаза, она оказалась без единого четвероногого друга. Ей было очень одиноко, тем более что дочь находилась далеко, а муж часто ездил в длительные деловые поездки, но она готова была переносить одиночество. Отчасти оно ее даже радовало. Затем она поехала в Кодиак, чтобы ухаживать за постаревшей матерью, и один друг познакомил ее со взрослой собакой, хозяева которой недавно умерли. И теперь по ночам Бандит, похожий на колли, ласковый и энергичный пес, спит в ее кровати. И она любит его так, что трудно себе представить.
И тем не менее в долгие и темные вечера, когда она сидит в кресле-качалке перед печкой, где пляшет веселый огонь, а муж лежит с книжкой на диване и на полу рядом дремлет Бандит, она постоянно вспоминает своего Кристмас Кэта, его блестящую густую шерстку, его шаловливые глаза. Как он со всех ног мчался в лес на поиски приключений. Как он подбегал к ней, брал ее лицо в лапки и ласково утыкался мордочкой ей в подбородок. Первую любовь невозможно забыть. Особенно если в ней воплотилось все самое для вас главное. Особенно когда ваш любимец научил вас любить, тогда как ваша предыдущая любовь, вне вашей семьи, была такой неудачной. Особенно если вы спасли ему жизнь в тихий канун Рождества.
Глава 6
Куки
А эта история – нью-йоркская. На первый взгляд может показаться, что это уж слишком далеко от Айовы и моего любимого Спенсера. Но это не так. В каком-то смысле эти два места очень близки. Потому что это не одна из типичных нью-йоркских историй, где рассказывается о знаменитостях, бешеных ценах, финансовых воротилах и сверкающих рекламах шоу на Бродвее, о Таймс-сквере, о здании Центрального железнодорожного вокзала с изображением звездного неба на потолке. Мы с другом стояли у Метлайф-билдинг, недалеко от вокзала, и он сказал:
– Знаешь, я впервые вижу здание выше двенадцати этажей.
Я взглянула вверх, и мне показалось, что здание будто падает на нас, задевая верхушкой небо. Только в Нью-Йорке вы ощущаете себя ничтожной букашкой – или, напротив, маленькой частицей чего-то прекрасного и грандиозного.
Впрочем, все это не сам Нью-Йорк, а Манхэттен, один из его густонаселенных районов. В Нью-Йорке живет около восьми миллионов человек, и примерно двадцать процентов из них – на острове Манхэттен. То есть эта история о районе, расположенном по другую сторону мостов, за береговой линией Бруклина и Куинса, за аэропортом Ла-Гуардиа, за бейсбольным стадионом и территорией Международной ярмарки 1964 года, дальше самой последней остановки подземки. И даже не о нем, а о Бейсайде, небольшом городке недалеко от пролива Лонг-Айленд-Саунд, где непрерывное автомобильное движение и в каждом квартале по тридцать жилых домов, хотя у каждого дома имеется крыльцо и маленький садик перед фасадом. В таком городке у скромного библиотекаря может быть собственная комната и кошка, которая, свернувшись калачиком, дремлет на подоконнике, а в окно и на пол падают солнечные лучи. Поэтому Бейсайд – самое подходящее место для этой нью-йоркской истории.
Во всяком случае, для ее начала, потому что именно в Бейсайде обосновались дед и бабка Линды Кайры, когда в десятых годах XX века эмигрировали из Италии в США. В 1927 году они приобрели участок земли, который, по сути, являлся сельскохозяйственным, и построили на нем дом. В те времена в Бейсайде, район Куинс, было малолюдно, но каждого, кто проходил мимо, семейство Кайра гостеприимно приглашало за стол. Когда Управление общественных работ начало постройку скоростной автострады, которая проходила по краю их земли, бабушка Линды стала готовить горячие завтраки для строительных рабочих и на скопленные чаевые выплатила долг за землю и дом. После введения автострады в действие она продолжала свое дело, но теперь к ним сворачивали водители грузовиков, завидев в четыре утра освещенное окно. Даже в 1950-х, после рождения Линды, в доме повсюду стояли мешки с кукурузой или луком, которыми водители расплачивались за еду. Спускаясь в столовую на завтрак, Линда частенько заставала за столом одного или двоих совершенно незнакомых людей. Доброта бабушки не позволяла ей кому бы то ни было отказать в гостеприимстве.
Вскоре Бейсайд стали делить на участки для застройки, и бабушке, после рано умершего мужа ставшей
