завтра я подготовлю приказ. У нас интернат для трудных детей, а не бордель. Это же дети без отцов и матерей. У них и так подорвана психика, еще вы...
Не дослушав, Катя выскочила из кабинета директора. Вечером, ни с кем не попрощавшись, она уехала.
Через неделю состоялась торжественная линейка по поводу выпуска из интерната воспитанников. Ребята выстроились в актовом зале буквой «П». Администрация встала в центре.
После длинной речи директора об интернате и его воспитанниках, началось награждение выпускников.
— За активную работу в интернате грамотой награждается Князьков Андрей. Ему выделяется премия в размере ста рублей!
Князь четким шагом подошел к директору. Капитолина Михайловна крепко пожала ему руку:
— Поздравляю, Андрюша!
Вдруг ее лицо дрогнуло: кто-то из строя презрительно бросил:
— Козел ты, Князь.
Взяв конверт с деньгами и грамоту, он вернулся на место.
После линейки состоялся праздничный обед, после которого была дискотека. Воспитанники интерната, скучавшие по праздникам, весело танцевали под бдительным присмотром воспитателей.
Егор Ливнев сидел на подоконнике в спальне в окружении ребят и что-то увлеченно рассказывал. Вдруг дверь распахнулась и Левка крикнул с порога:
— Пацаны! Дениса Князь в лес повел!
Егор сорвался с места.
— Зовите бэшников!
Они выскочили из интерната и толпой бросились к лесу, где дружки Князя уже подвешивали Дениса за руки к суку старого дуба.
— Ты, сука, настучал Капиталке, что я деньги заставляю таскать и воровать для меня сигареты? Зря, на же тебе все равно не поверила, — усмехнулся Князь и отбросил в сторону окурок.
— Князь, смотри! — Потап махнул рукой в сторону приближавшейся группы подростков.
Дружки Князькова бросились врассыпную, но убежать им не удалось. Подростки набросились на них и стали избивать, нанося удары куда попало. Егор ударил Князя в пах. Тот вскрикнул от дикой боли и повалился нa траву. Левка взобрался на дуб, перерезал веревку, и пацаны подхватили Дениса на руки. Увидев Князя, закрывшего руками окровавленное лицо, Денис простонал:
— Не надо, пацаны, не надо, вы же не звери!
Три дня Капитолина Михайловна разбиралась с вопиющим фактом избиения Князькова Ливневым и Росиным. На четвертый к интернату подъехал милицейский «Уазик». Милиционеры, держа за руки Дениса и Егора, подвели их к задней двери машины и втолкнули внутрь. «Уазик» медленно отъехал от крыльца, на котором с непроницаемым лицом стояла Капитолина Михайловна. Денис с тоской смотрел из-за решетки на окна интерната. Он успел разглядеть среди одноклассников Левку и заплаканную Светку. Они махали ему руками Тишина интернатовского двора взорвалась от воя сирены.
К обеду их привезли в приемник.
Дезинфектор Надежда Антоновна, увидев в раздевалке на Денискиной спине яркие багровые полосы, спросила, нахмурив брови:
— О, господи, кто же это тебя так?
— Воспитатель сорок пять раз врезал, — нехотя ответил Денис.
Его подстригли и отправили на второй этаж, а Егора оставили в медизоляторе из-за чесотки. Дежурный сержант Эдик, поднявшись наверх, втолкнул Дениса в коридор. Через приоткрытую дверь спальни пацан заместил полуобнаженного воспитателя на банкетке. На его груди лежала штанга, которую он легко отжал от себя. Рядом с ним стоял доктор Дмитрий Петрович.
— Новенький — пятнадцатисуточник, — представил Эдик насупившегося Дениса.
— Веди его в группу, пусть там посидит немножко, — кивнул воспитатель, снимая с груди штангу.
Эдик хотел уже было закрыть входную дверь, но в коридор вошли Чириков с Маратом, держа в руках теннисные ракетки.
— Олег, следующая партия моя, — заметил он.
Приведя Дениса в группу, Эдик сел за стол и начал листать порнографический журнал. Затем, оторвавшись от него, скомандовал:
— Строиться! Всем, кроме девочек!
Восемнадцать подростков построились и вытянулись по стойке «смирно».
Эдик медленно пошел мимо строя, внимательно вглядываясь в их фигуры.
— Ну, у кого хороший пресс? — спросил он, ударяя по ходу то одного, то другого подростка в живот, наслаждаясь от чужой боли.
Один из них согнулся от боли и упал на пол, задыхаясь.
— Слабак! — засмеялся сержант. — Попрыгай, пройдет.
В игровую вошел воспитатель первой группы Андрей Максимович, на ходу застегивая рубашку. В это время раздался звонок в дверь, и Эдик пошел открывать. Дежурный из столовой позвал группу на обед. В одном из пацанов, спускавшихся в столовую, Денис узнал Акулу. «Ну, ешкин кот, опять Акула здесь, теперь жди от него подлянки», — подумал он.
В это время Егор сидел в изоляторе и скучал. Сначала ему было просто грустно, потом он посмотрел на дверь и, усмехнувшись, подумал про себя: «У, менты вонючие, ну, я вам щас устрою, я вам щас спою!» Глубоко вздохнув, он заорал что было мочи:
— Кто там еще орет? — бросив взгляд на изолятор, гаркнул Андрей Максимович.
— Да это Ливнев из медизолятора. Голос, видать, прорезался, — усмехнулся Чириков, — тоже мне солист выискался!
— Ну так иди и успокой его! — приказал воспитатель.
— Ага, щас, разбежался, — огрызнулся сержант, — с чесоточным я еще не возился. Эй, ну-ка, иди сюда, — позвал он пацана, проходившего мимо них с разносом, — скажи этому певцу, пусть приткнется.
Мальчишка кивнул головой и направился с обедом в изолятор.
Егор, как нарочно, заголосил еще громче.
— Ну, бля, — Олег резко поднялся, — я ему сейчас устрою сольную партию с выходом!
Заметив, как из окна раздачи пищи дежурные передавали хлеб пацанам за столом, повар Валентина Филипповна заорала:
— Эй, кобели, вы что там делаете?! Вы на хрена хлеб раздаете?! Долбать вас надо каждый день,
