– Ты говоришь о той старой женщине?
– Да. Ее муж умер, она почти ослепла, ее красота исчезла. Думаешь, нельзя было найти женщину помоложе и попроворнее, чтобы мести полы?
Мейриона кивнула, хотя вовсе не была уверена в том, что правильно понимает его.
– Она стара телом, но душа ее жаждет работы. Очень много подобных людей обитает здесь. Если бы я мог, я бы с радостью увез тебя во Францию, купил там небольшой замок и прожил бы всю жизнь тихо и спокойно. – Годрик нагнул голову, проходя через сводчатый проход. – Однако это невозможно, Мейриона, и ты, надеюсь, понимаешь почему.
Мейриона зябко повела плечами. Странно, что она не подумала об этом раньше. В каждом замке есть некоторое число таких обитателей, но здесь их было слишком много.
– Ты содержишь их, – внезапно сказала она, не в состоянии скрыть изумления. – Уайтстоун нужен тебе не только для возмездия. Тебе нужна земля, чтобы содержать этих несчастных.
Мейриона со все возрастающим уважением смотрела на мужчину, идущего рядом с ней. Старые, побелевшие шрамы пересекали его лицо. Что он там говорил? Боль таится внутри? Сколько же ему пришлось пережить из-за его внешности! Много лет назад его лицо было таким красивым, таким приятным. Возможно, у него еще более мягкое сердце, чем у нее. Неужели Годрик переживает каждый раз, когда на его шрамы кто-то смотрит с отвращением?
– Я даю им кров, но это еще не все. Эти люди не стали попрошайками, отверженными, а продолжают приносить пользу.
– Ты даешь им надежду.
Не отвечая, он направился к большому залу, и тут к ним бросился Эрик.
– Господин, одна повозка опрокинулась… Что нам делать?
Тяжело вздохнув, Годрик поцеловал Мейриону в щеку. – Я скоро вернусь. Они с Эриком направились во двор замка.
Когда Мейриона в одиночестве прошла в большой зал, ее сердце переполняла смесь желания и страха. Было уже поздно, и солдаты торопились закончить последние приготовления! Увы, ее отец никогда не прислушается к доводам Годрика и не согласится отдать свои земли. У обитателей Уайтстоуна будет единственный шанс выжить, если она доберется туда раньше Годрика и заранее переговорит с отцом.
Погруженная в свои мысли, Мейриона чуть не наткнулась на леди Монтгомери.
– Я хочу извиниться за тот день, – без предисловий начала Сильвия, – и предупредить: для тебя небезопасно оставаться здесь. – Она повернулась и указала во двор замка, где стояли телеги с погруженными на них стенобитными машинами. – Годрик разрушит твой дом. Он правит железной рукой и никому не дает спуску за исключением своего ребенка. Я очень благодарна, что ты заставила его понять, как плохо ведет себя его дочь.
Мейриона повернулась и удивленно посмотрела на Сильвию.
– Ваш замок процветает благодаря Годрику.
Леди Монтгомери улыбнулась ей одной из своих печальных улыбок.
– Пойдем со мной.
Мейриона набросила на плечи короткую накидку, и они, пройдя подлинным коридорам замка, поднялись по лестнице. Сверху им было удобнее наблюдать за тем, как солдаты грузят на телеги тяжелые сундуки, предварительно укладывая в них мечи, копья и луки.
На душе у Мейрионы становилось все тревожнее.
– Не соверши ошибки, дитя. Годрик разрушит твой дом.
Мейриона кивнула:
– Я должна попасть в Уайтстоун прежде, чем туда прибудет его войско; только в этом случае у меня появится возможность предотвратить войну. Я попытаюсь заставить отца понять, насколько безнадежна его ситуация.
Сильвия настороженно взглянула на нее.
– Возможно, я сумею тебе помочь.
– Вы? – Предчувствие беды холодком проползло по спине Мейрионы. Какова причина столь неожиданного щедрого предложения со стороны этой обычно замкнутой женщины? – Каким же образом?
Наклонившись ближе, Сильвия положила ладонь на руку Мейрионы.
– За определенную плату я обеспечу тебе проводника и охрану.
Обеспокоенная таким поворотом событий, Мейриона сглотнула.
– У меня нет золота, – наконец ответила она.
– Твой гребень – достаточно дорогая вещь. – Взгляд леди Монтгомери остановился на изумрудном украшении, сверкающем в локонах Мейрионы.
– Нет. – Мейриона бессознательно провела рукой по волосам. – Этот гребень мне очень дорог.
Сильвия помолчала некоторое время, потом пожала плечами.
– Возможно, цена мира еще выше.
Цена мира? Что, если она все же сумеет поговорить с отцом и все образуется?
Мейриона решительно вытащила из волос красивую безделушку. Если этот гребень сможет купить мир,
