— Стой! А как же я? Я от себя еще что-нибудь должен добавить… Что бы такое? Ага! Пускай он две недели с этими сиротами коз пасет, помогает им! Вот!
— Да… это я не хочу…
— А может, тебя и вовсе не принимать, если не хочешь, — сказал Кот. — Судья правильно сказал, на то он и судья.
— Ну, ладно, — вздохнул подсудимый и ушел.
После изгнания из своих рядов преступника Пушкина тимуровцы с еще большей энергией взялись за работу и к вечеру покончили-таки с дровами.
Домой возвращались радостные. Кота ждала возле дома сестренка.
— Костя! Тебе письмо! — еще издали закричала она.
— Это из детского вещания! — решил Кот. — Насчет медведя. Манная Каша молодец! Я ему сказал, что письмо написал, а он: «И тебе напишут, и тебе напишут, хорошему человеку всегда напишут…»
Взяв письмо, он взглянул на большую красивую марку с изображением пушистого кота, надписью сверху — «Звери нашей Родины», и внизу — «Дикий кот», разорвал конверт, вынул лист бумаги, торжественно развернул и начал читать вслух:
— «Здравствуйте, уважаемый Котофей Котофеич Царапников! Привет вам из сибирских лесов…» От конопатого! — плюнул он и, не читая дальше, разорвал письмо в клочки, хоть весь лист был исписан сверху донизу, и вообще было видно, что конопатый мальчишка здорово над ним потрудился: лист был кругом разрисован мышами, рыбами и воробьями. Кот ничего этого не оценил, а, тяжело вздохнув, сказал:
— И где он только такую марку достал, крокодил!..
Глава XII
А назавтра березовцев постигла неудача. Идя на работу. Сережка повстречал двух октябрьских тимуровцев.
Отчего-то злорадно ухмыляясь, один спросил:
— Ну, как там ваш старик поживает?
— Да уж получше вашей старушки! — ответил Сережка. — Даже и сравнить нельзя.
— Ну еще бы! — ухмыльнулся и другой. — Потому что наша старушка бывшая революционерка, а ваш — спекулянт. Да он вообще-то и не старик никакой!..
— А борода? — растерялся Сережка.
— Мало ли что! Притворяется!
Оба злорадно захохотали и пошли дальше. Сережка рассказал об этом ребятам, собравшимся возле трансформаторной будки, но Кот его успокоил:
— Зло их берет, вот они и стараются нашего старика захаять. У них — так, значит, революционерка, у нас, — значит, спекулянт. Знаем!
Уже на Козьем бугре навстречу им попался Страшила. Через каждые два шага он высоко подпрыгивал, а за неимением футбольного мяча, бодал головой воздух.
— Привет! — воскликнул Страшила и тотчас задал Коту свой обычный вопрос: — Как там брат?
— А я почем знаю! — отмахнулся Кот. — Я с ним в ссоре.
— Да ну? Через что?
— А так… Вмешивается в мои дела личные… Я ему сказал: «Ты ко мне больше не приставай!» И все.
Страшила покачал головой и причмокнул. У него еще больше прибавилось уважения к Коту, который может запросто ссориться с самим Масленкиным.
Он с завистью сказал:
— Эх, был бы у меня такой брат, пускай бы вмешивался, куда хотел! Мой вон брат заделался каким-то кандидатом и ходит в очках, как шпик… А Масленкин такой гол закатал вчера «Локомотиву»! Чуть вратаря не убил! Это— брат! А вы куда? Опять к Михей Михеичу ишачить? Зря это вы делаете, пацаны!..
— Почему? — взвился Кот.
— А-а! — махнул рукой Страшила. — Нашли б кого другого, если уж вам так нужно…
— А этот чем плохой?
— Он — сектант… — таинственно сказал Страшила. — У него секта…
— Это что — банда какая-нибудь? — с интересом спросил Кот.
— Да ну-у… — презрительно сморщился Страшила. — Так, всякая шушель… Завесят окна, запрутся…
— И колдуют? — обрадовался Зямка.
— Да ну-у… Больше поют…
— Наверное, пьянствуют?
— Не-е… Все трезвые оттуда выходят… и драк не бывает… А какое же пьянство без драки?
— Это точно, — подтвердил Кот. — В пьянстве самое интересное — драка. Сначала целуются, целуются, потом как начнут драться! Я люблю смотреть! У нас были соседи — каждую неделю дрались. Прямо кино! А может, там все-таки разбойники?
— Разбойники! — возмутился Страшила. — С таким жлобом стали бы разбойники связываться! Очень он им нужен! Как будто они кого интереснее не найдут! Так — старухи, бабы всякие… А сам он просто кулак. И пацаны, которые у него живут, — настоящие придурки: ни с кем почти не разговаривают, даже в школу не ходят, не говоря уж про футбол…
— В школу не ходить я люблю! — сказал Кот. — Вот когда болел я ангиной — целую неделю в школу не ходил. И ничего! Нормально! Глянешь в окно — все в школу тащатся, а тебе не надо! И так прямо радостно станет — никакая ангина не болит! Но совсем не ходить — будет скука.
— Самое веселое — это там, — подтвердил Страшила. — Я туда нарочно за час раньше прихожу. Где и побаловаться, как не в школе!
— А почему он их в школу не пускает? — спросил Зямка. — Это какая-то ерунда… Что тут такого?
— А-а! Говорит — грех…
— По-моему, он просто отсталый, — пожал плечами Зямка. — Просто ему никто не объяснит. А если ему хорошенько все объяснить — он поймет, правда, правда!.. Страшила был другого мнения:
— Так он вас и послушал! Он никого на нашей улице не слушает, всех ненавидит…
— Нас он послушает! — уверенно тряхнул головой Кот. — Нас он послушает, как из пушки! Как же он может не послушать, если это — правда? Каждому дураку понятно.
— Может, тебя и послушает, — серьезно сказал Страшила. — Но только вряд вам это удастся.
— У нас удастся! У нас удастся, как из пушки! Пошли!
Сережка и остальные березовцы тоже не сомневались, что если хорошенько поговорить с Михей Михеичем, то, несмотря на свою отсталость, он поймет.
Кот, не любя чего-нибудь надолго откладывать, сразу приступил к делу. Тем более, что Михей Михеич в этот день находился в очень хорошем настроении и даже погладил Сережку по голове.
— Михей Михеич! — по-деловому обратился к нему Кот. — А что — правду говорят, что вы этих своих… ну, племянников в школу не пускаете, а?
Доброе лицо Михей Михеича сразу изменилось — стало злым и внимательным.
— А вам кто же это сказал? — вкрадчиво спросил он.
— Да там один! — беспечно ответил Кот.
— Так, значит, вы это тут ко мне ходите шпионством заниматься? Вам какое дело? Вы кто — сыщики?
— Почему — сыщики? Мы — пионеры, — обиженно сказал Зямка.
На щеках Михей Михеича появились пятна, он говорил медленно, раздельно, заикаясь от злости:
— Пионеры-ы? Ха-ра-шо! Прекрасно! Это вас в пионерах научили чужих делов касаться… вынюхивать тут? Научили очень даже прекрасно… Ну, а воровать вас где научили?
— А что мы украли? — тихо спросил Кот, и все березовцы подумали про конфетку, съеденную
