– А помогать? – заморгал глазами мичман.
– Не надо! – отказался от помощи Лавров. – Нет большего удовольствия, чем переезжать в свою собственную квартиру!
Забрав вещи, бывший владелец квартиры отдал Лаврову ключи:
– Везет Вам, я, честное слово думал, что ничего не получится.
– У нас все всегда получится, – уверенно ответил Лавров, имея в виду себя и Любу. – Счастливо доехать на родину!
С замиранием сердца Лавров нажал на кнопку звонка. Увидев его, Люба всплеснула руками:
– Что-то случилось?
– Да, так, маленький пустячок, – ответил он, доставая из чемоданчика ордер и паспорт на квартиру с ключами. – Посмотри, пожалуйста!
– Вов, – пройдя в комнату, услышал он, почему-то испуганный голос Любы, – я ничего не вижу, прочитай мне, пожалуйста! Володька сел за стол и прочитал.
– Расскажи, как это получилось? – попросила она.
– Помнишь, я тебе вчера утром рассказывал о том, что приснилось. Что нам кто-то дает квартиру. Прихожу на остановку, а мне зам говорит: по поручению всевышнего тебе, Лавров, положена квартира и вручает ордер на заселение!
– Володя, не надо шутить, я не ребенок, и так вся трясусь. Наверное, ты знал заранее и решил разыграть меня, – обиженно высказала она. Володька рассказал все как есть.
– Странно это все! – выслушав его, выразила свое мнение Люба. – Даже не знаешь, радоваться этой квартире или нет.
– Чего думать, одевайся, перенесем вещи, будешь жить там! – решил он.
– Может, поешь сначала, – предложила Люба.
– Ну, если только чай попью, у меня в распоряжении очень мало времени!
Вещи они перенесли в два этапа. За время жизни в поселке кое-чего приобрели.
– Какая заброшенная квартира, – сказала Люба, походив по ней.
– Зато своя. Наведешь порядок пока я в море. Дрова для титана есть, можно искупаться. Приду с моря, займемся ремонтом, – пообещал Володька. На прощание предупредил:
– Здесь, денька через два, появятся ходоки от Артющенко. Дверь не открывай. Будут спрашивать про квартиру, скажи, что ты ничего не знаешь, все вопросы к мужу, когда придет с моря. Договорились!
– Договорились! – ответила Люба. – А если будут настаивать?
– Не будут! У нас есть все документы на заселение квартиры. Самое большое, что они смогут сделать, это попугать тебя через дверь, – заверил он ее, – во всех случаях посылай их ко мне!
Люба хотела проводить его до остановки, но Володька попросил этого не делать.
– Мне будет гораздо спокойнее, зная, что я простился с тобой дома, – сказал он ей, прощаясь.
Уже через два часа Лавров был на корабле. Повезло с транспортом. Подходя к остановке, услышал объявление о начале посадки на автобус «Владивосток-Находка». Не простояв и двух минут на развилке на Петровск, был подобран «газиком» главного инженера судоремонтного завода. Даже въехал вместе с ним на территорию зоны режима радиационной безопасности в обход КПП санпропускника.
Стоявший ВИМом командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Ермолаев страшно обрадовался:
– Я думал, не увижу тебя до вечера! Ну, как твои дела?
– Все хорошо. А что здесь новенького?
– Были замечания по отработке корабельного боевого расчета. Люксы до обеда из учебного центра не вылазили. Только сейчас оперативный дал «Добро» на выход в 22.00.
Комдив-три знал, что корабельный боевой расчет К-30 лучший на соединении. Скорее всего, «неуд» за отработку связан с назначением нового командира дивизии. Новая метла по-новому метет! В прошлую среду контр-адмирал Храпов представлял соединению нового командира дивизии капитана 1 ранга Самсонова. А Храпова направили на учебу в Москву, в Академию Генерального штаба. По слухам, он, после обучения, должен пойти на флотилию.
Сдача задачи Л-2 «Плавание подводной лодки» всегда считалась нелегким делом. За десять суток плавания необходимо отработать управление подводной лодкой в различных условиях плавания, применение оружия и средств радиоэлектронного противодействия, тактические приемы ведения боевых действий, все виды обороны и борьбу за живучесть. Плотный график выполнения поставленных задач требовал самопожертвования. Бесконечные всплытия и погружения, учебные и фактические аварийные тревоги изматывали бессонницей так, что личный состав отказывался от еды в пользу сна, падая тут же, на боевых постах. Напряженность физическая сказывалась на взаимоотношениях личного состава. Обострилась нетерпимость ко всему тому, что, казалось, могло помешать выполнению поставленных задач.
Седьмые и восьмые сутки подводная лодка находилась в подводном положении. Вечером, после ужина, Лаврову было приказано убыть в восьмой отсек для организации стрельбы из устройства ДУК (для удаления контейнеров). ДУК, в понимании рядовых членов экипажа, не знакомых с тонкостями устройства торпедного аппарата и некоторых, хорошо осведомленных, но язвительных личностей, представлял собой почти полный аналог этого устройства, только стреляющий не торпедами, а специальными, заполненными отработанными пластинами регенерации и различными отходами, пластиковыми мешками. Кроме того, ДУК отличался от торпедного аппарата тем, что располагался не горизонтально, а вертикально. Работа была тяжелая. Прибывающие из отсеков мешки весом под сорок килограммов нужно было спустить с палубы в трюм, дополнить незаполненные и разместить в корпусе ДУК. В районах боевой подготовки ДУК почти не использовали. Лодки достаточное время находились в надводном положении. В этом случае, мешки выбрасывались за борт через открытую рубочную дверь. Так можно было поступить и сейчас, дождавшись всплытия, но кто-то из флагманских специалистов предложил провести учения по стрельбе из ДУК.
С мешками расчет справился довольно быстро. Лавров проследил закрытие крышки аппарата замком, доложил в ЦП и, вымыв руки в умывальнике душа, стал подниматься по трапу на верхнюю палубу. Его чуть не сбил заместитель командира девятого отсека мичман Крутиков:
– Там Шах боцмана зарезать хочет!
Шахом на корабле звали интенданта Володю Шахисламова. Комдив-три бросился наверх. В проходе восьмого отсека никого еще не было. Не все после отбоя тревоги успели дойти до своих кают. Переборочная дверь в девятый отсек была приоткрыта, и из него слышались какие-то крики. Лавров с ходу перепрыгнул через комингс двери. В отсеке, прижавшись к дифферентометру поста резервного управления горизонтальными рулями, стоял бледный как мел, готовый защитить себя кулаками боцман Орлов, а напротив него интендант Володя Шахисламов с предназначенным для разделки мяса тесаком. Обоих сдерживал, растопырив между ними руки, командир девятого отсека Бобылев.
– Вы что! С ума сошли! – дико закричал на них Лавров, схватив интенданта за руку с ножом. – Володя! Отдай нож!
Шахисламов послушно разжал кисть руки, и нож, ударившись о покрытую линолеумом палубу, издал глухой звук.
– Вот так лучше, – обрадовался Лавров, поднимая тесак, не уступающий размерами мечу древнеримского легионера. В этот же момент в отсек влетели несколько мичманов во главе с Крутиковым, и быстренько скрутили Шахисламова. В дополнение ко всему прибежал заместитель командира по политчасти Астапов.
– Шахисламова в каюту старшин команд, я с ним разберусь, – приказал он мичманам, держащим интенданта, – а потом Орлова!
Шахисламова вывели в восьмой отсек. За ним ушли остальные. На верхней палубе отсека остались только Лавров и Бобылев.
– Василий Васильевич! Из-за чего эта свара! – поинтересовался Лавров.
– Да здесь целая детективная история, – ответил Бобылев. И он рассказал, как это все получилось. На К-30 существовала негласная традиция – в подводном положении не курить. На других кораблях имелись официально разрешенные места для курения под водой. Чаще всего для этого предназначались выгородки СУЗ в реакторном отсеке. Из оборудования там только герметичные распределительные коробки системы
