ситуациями, которые сами же и создают во время этих тревожных размышлений. И все их усилия и старания сводятся к нулю, поскольку подобные размышления могут вселить лишь сомнения в собственных силах. Тем самым они заведомо как бы приговаривают себя к поражению. Обедняют и отягощают свои жизни этими бесплодными и болезненными размышлениями.
Сибилла заметила, что мне не следует столь бездумно и некритично цитировать высказывания такого рода. Ведь писатель, похоже, не признавал такую вещь, как ненавязчивые воспоминания, а подобный подход не выдерживает никакой критики.
Я сказал, что именно поэтому мне было бы лучше вовсе не ходить в школу. И потом, истина всегда познается в споре, о чем писал Дж. С. Милл.
Тут мисс Льюис сказала, что она ни в коем случае не преуменьшает заслуг и достижений Сибиллы. И тем не менее ребенку грозит опасность оказаться оторванным от реальности.
Сибилла в ответ заметила, что мисс Льюис понятия не имеет о том, что это такое — ходить в школу в городке, где сходят с ума от радости по поводу приобретения первого мотеля.
Мисс Льюис удивилась:
— Что?
Сибилла сказала, что выросла в городке, где имелась всего одна школа, но даже там преподавали греческий, затем три года — французский или испанский, и уже потом — два года латынь. И что она изучала французский всего лишь год, так что при поступлении в колледж ей пришлось наврать, сказать, что целых два года брала уроки французского и латыни, и даже запастись рекомендательным письмом от имени отставного священника-иезуита из Квебека, которое она написала сама. А потом добавила, что большинство людей просто не в состоянии выучить в школе арабский, или иврит, или японский, каких бы там священников-иезуитов они себе ни навыдумывали.
Мисс Льюис сказала:
— Полагаю, мы несколько отвлеклись от темы. Какое, по-вашему, воздействие может оказать на ребенка тот факт, что он далеко опережает свою возрастную группу? Какое, скажите на милость, воздействие окажет на ребенка, успешно справляющегося с заданиями и имеющего все основания гордиться своими успехами, тот факт, что Стивен вдруг подходит со страничками, исписанными шести- и даже семизначными числами, и говорит этому самому ребенку, что нет никакого смысла решать все эти задачки, поскольку правильный ответ можно всегда получить на калькуляторе? Уже не говоря о его воздействии на детей, имеющих затруднения при усвоении материала! У меня есть в классе мальчик, который долго не мог усвоить алфавит — больше одной буквы за день не получалось. И вот на прошлой неделе он наконец добился определенных успехов и начал с уверенностью узнавать все буквы... Нет, я вовсе не хочу сказать, что Стивен сознательно хочет кого-то обидеть, но сами подумайте, какое воздействие это оказывает на детей, когда он вдруг начинает писать названия динозавров на греческом и объяснять, что многие буквы там похожи на наши! Если уж вас интересует мое мнение, то знайте: у того мальчика, освоившего алфавит, есть гораздо больше оснований гордиться своими успехами, нежели у Стивена, знающего дюжину разных алфавитов и без конца похваляющегося этим! Да он одним махом может подорвать уверенность этого ученика в себе! Этому следует положить конец. Стивен должен понять, что в жизни существуют куда более важные вещи, чем объем усвоенных знаний.
Я спросил:
— Это означает, что я не должен больше ходить в школу? Сибилла сказала:
— Я с вами полностью согласна. Знаете, мы вот уже год как смотрим раз в неделю «Семь самураев».
Мисс Льюис удивилась:
— Простите?..
Сибилла сказала:
— Уверена, вы понимаете, насколько велико мастерство Куросавы... Ой, вы только посмотрите! У вас в классе есть эта чудесная маленькая книжка о самураях, какая прелесть!
И она взяла с моей парты «ВОИНОВ-САМУРАЕВ» и начала ее перелистывать.
Мисс Льюис пожала плечами.
И тут вдруг Сибилла в ужасе вскричала:
— ЧТО?!
— А что такое? — спросила мисс Льюис.
— «ЭКСПЕРТ В РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ БОЕВЫХ ИСКУССТВ»! — воскликнула Сибилла.
— Ну и что? — удивилась мисс Льюис.
— Да как только они могут СПОКОЙНО СПАТЬ ПО НОЧАМ, — продолжала Сибилла, — навязав невинным, ничего не подозревающим ШКОЛЬНИКАМ эту МЕРЗКУЮ ПОДДЕЛКУ? Здесь говорится, что каждый из самураев владеет одним из видов боевых искусств. И что же получается? Выходит, Кацусиро владел в совершенстве ШЕСТОМ? А Хэйхати — ТОПОРОМ? Что за СТЫД И ПОЗОР?! Получается, что он должен был вернуть эти орудия владельцу, вместо того чтобы использовать в борьбе с ВРАГОМ?
— Да уж, действительно, — пробормотала мисс Льюис.
Но Сибилла не унималась:
— Получается, что лишь по чистой СЛУЧАЙНОСТИ мы знаем, как это было на самом деле. Потому что все, что мы должны узнать в школе, помещено в книги, полные ошибок, причем это касается абсолютно всех предметов. В книги, из которых мой сын надеялся почерпнуть ЗНАНИЯ, УЗНАТЬ то, чего еще НЕ ЗНАЕТ. Что и ЯВЛЯЕТСЯ, по моему твердому убеждению, истинной целью ОБРАЗОВАНИЯ! Так что же мне теперь делать?
Мисс Льюис пожала плечами:
— Представления не имею.
Сибилла продолжала:
— С тем же успехом вы могли бы взять книгу «ГЕНИЙ ШЕКСПИРА» и начать объяснять японским школьникам, что Лаэрт — это главный герой «ГАМЛЕТА», на том основании, что он просто ИНТЕРЕСНЫЙ ПЕРСОНАЖ. О, так что же мне теперь делать?
Мисс Льюис сказала:
— Полагаю, на сегодня достаточно. А ты, Стивен, постарайся хорошенько подумать над тем, что я тебе сказала.
Я обещал, что непременно подумаю.
Если у меня когда-нибудь будет сын и он захочет бросить школу, я не стану ему мешать. Потому что всю жизнь буду помнить, как это ужасно — учиться в школе.
Мы пришли домой, и Сибилла вновь принялась расхаживать взад-вперед по комнате.
— Что мне теперь делать? — бормотала она. — Что же делать?
Я осторожно заметил:
— Может, мне все же лучше учиться дома? Сибилла буркнула: «Гм». А потом сказала:
— Давай-ка проконсультируемся у мистера Ричи. И дала мне прочесть еще одну страничку про Сугату Сансиро.
«Герой — это человек, активно стремящийся стать самим собой. Не слишком убедительное зрелище. Злодей, в противовес ему, уже чем-то стал. Все в Цукигате говорит о том, что он пришел и утвердился. Нет ни одного лишнего жеста, ни единого нерассчитанного движения. Он быстро понимает, что в его интересах, и действует соответственно. Сугата по сравнению с ним — сплошная неуклюжесть.
Предпочтения Куросавы очевидны. Он, подобно большинству людей, предпочитает тех, кто уже состоялся или сформировался. В обычном фильме этот мужчина стал бы главным героем. Но он им не является. И Куросава, несмотря на свое восхищением им, объясняет почему. Одной из непременных особенностей его героев, начиная с Сугаты, является то, что все они до конца еще не сформировались. Именно по этой причине все его картины в конечном счете только об одном — об образовании и воспитании, о становлении героя.
После этой захватывающей дух битвы... зритель вправе ожидать финала со счастливым концом, с подтверждением, что герой наконец-то вырос, повзрослел, стал кем-то. И даже не просто кем-то, а великим чемпионом по дзюдо. На Западе это послужило бы неизбежным финалом фильма о становлении героя.
