Последний самурай

Она сказала: Нет, погоди. И протянула мне еще один листок бумаги.

Я выбежал из двери.

Фабрику окружала каменная стена с большими ржавыми металлическими воротами, наверное, для проезда грузовиков. В одной из створок ворот была небольшая дверца. Она оказалась запертой. Я пару раз надавил на кнопку звонка, потом заколотил в ворота каблуком, но никто не вышел.

Тогда я обошел забор, нырнул в узенький проулок и приблизился к зданию с тыла. На противоположной стороне, за деревянным забором тянулся ряд только что отстроенных частных домов. На заборе красовалась табличка с названием охранной фирмы, но среди штакетин виднелись дырки; образовались, видно, они давно, потому что в них пробивались ветки кустарника. И я пролез в одну из таких дыр. На месте, где некогда стоял дом, была огромная яма. Задняя кирпичная стена бывшей фабрики оказалась посыпанной сверху битым стеклом.

Во дворе, там, где прежде был фруктовый сад, сохранилась старая яблоня. Я залез на нее и заглянул через стену.

Асфальтированный двор, сквозь щели проросли колокольчики и сорная трава. Сверху по кирпичной стене фабрики спускалась металлическая пожарная лестница, стекла во многих окнах были выбиты.

Стена в этом месте была высокая, футов 20, никак не меньше. Но сложена она была давно, многие кирпичи повывалились, зияли трещины и щели.

Я распластался на толстой ветви, в том месте, где она нависала над каменной оградой, и прополз вперед несколько ярдов. А затем повис на руках, пытаясь дотянуться носками ботинок до стены. Нашел местечко для одной ноги, потом — для другой, отпустил ветку и начал медленно спускаться вниз по стене, цепляясь за выбоины в кирпичной кладке. Спрыгнул на землю и направился к зданию.

Пробраться в него не составило особого труда. Я подпрыгнул, ухватился за пожарную лестницу, полез вверх и забрался в первое попавшееся окно с выбитым стеклом.

И начал сомневаться, туда ли я попал. Возможно, та девица в Уайтчепел все же меня обманула. Я находился в комнате с цементным полом, в углу были свалены кучи мусора. Я двинулся дальше и прошел еще через несколько комнат — все они выглядели точно так же.

Тогда я решил спуститься этажом ниже. И вошел в темное помещение. Свет падал через дверь напротив, и я направился к ней. И попал в другое помещение с выбитыми окнами, уличный свет высветил все тот же цементный пол и груды мусора. У одной из стен высился штабель из досок, почти до самого потолка. Доски высохшие, сплошь в трещинах, а на полу рядом с ними виднелись небольшие кучки какого-то серого вещества, с первого взгляда показалось, что это просто пыль. Я подошел, присмотрелся и понял, что это не пыль, а высохшая и осыпавшаяся краска.

Теперь до меня донесся шум. Приглушенный, но достаточно явственный скрежет — такие звуки может издавать затачиваемый на камне металлический инструмент. Я пошел на этот звук и оказался в соседней комнате, а потом прошел в следующую, но и там наблюдалась все та же картина — штабеля досок, кучки осыпавшейся краски. Затем я прошел через еще одну дверь и увидел у дальней стены мужчину. На нем была черная вязаная шапочка и вылинявшая черная спецовка. Он сидел на ящике, держа в руке то ли стамеску, то ли отвертку, и сдирал краску со стены. Только тут я заметил, что серые бетонные стены выкрашены блестящей черной краской примерно на высоту пять футов и что он соскабливает с нее эту самую краску и она осыпается на пол мелкими хлопьями.

Я спросил:

Простите, не подскажете, где можно найти мистера Уоткинса?

Он сказал

Тот, кого вы ищете, перед вами.

Я растерялся и просто не знал, что сказать. А потом спросил

Это что, была кровь агнца?

Он расхохотался.

Ну, в каком-то смысле можно сказать и так. С чего это ты взял?

Я сказал:

Молил ли ты Христа об очищении?
Умылся ль кровью жертвенной овцы?
Уверовал ли в Бога и спасение
Твоей заблудшей ветреной души?

Умылся ль кровью,
Чистой кровью агнца?
Невинного созданья, и чисты,
Белы как снег, на теле одеянья?

Тут он сказал

Слов этих не знал, но так оно и есть, парень.

Я сказал

Это еще не все слова. Там есть еще две строфы. Послушайте:

Уверовал ли в нашего Спасителя?
Умылся ль кровью жертвенной овцы?
Молил ли о прощенье всех святителей?
Умылся ль кровью агнца? Не молчи!

Сорви одежды, что грехом запятнаны,
Умойся кровью жертвенной овцы.
Фонтаном бьет она для душ развратников.
Умойся кровью жертвенной овцы.

И тут хор подхватывает и повторяет рефреном: Умойся кровью жертвенной овцы!

Он сказал

Забавно, но никогда не задумывался об этом. Правда, забавно, ты со мной согласен? Видел бы ты лицо того парня, когда я попросил его об этом.

Он сказал

Думаешь, это было так просто, организовать работу? Да и крови у этих божьих тварей всего ничего, в каждой пинты две, не более. Так что пришлось прирезать штук пятьдесят, никак не меньше.

Он сказал

Просто хотел посмотреть, какой поднимут шум по этому поводу наши гребаные средства массовой информации. Само событие вполне банально. А потом подумал — да ну их всех на хрен. Рембрандт мог начать писать жену Лота, а потом плюнуть на это дело и превратить ее в изображение Вирсавии и старцев. Ну и я тоже передумал, вот и все дела.

Я сказал