населением.
— А наша-то работа какова? — не унимался Пуляев.
— Дружок, завтра. Все завтра. Не переживай. Работой обеспечим.
Все остальные участники праздничного ужина ограничивались отдельными репликами и междометиями.
— Позволите посуду помыть? — никак не мог угомониться Пуляев.
— Зачем же. Отдыхайте, господа.
— Господа офицеры?
— А почему бы и нет? У вас, господин Пуляев, обличье совершенно офицерское. И водку пьете мастерски. Завидую я вам. Я так и не научился. Чтобы и в удовольствие, и на радость зрителям. Приятно посмотреть. А вот Аркадий что-то сегодня без удовольствия. На торфах-то не приходилось? Или потаскивали потихоньку?
— А это уж наше личное дело, — прекратил этот разговор Офицер. — Ты, Паша, еще посидишь?
— Да нет. Я в койку. Столько впечатлений сегодня.
— Жду вас к завтраку в девять тридцать, господа.
— Ждать не вредно, — сказали Паша и Аркаша чуть не хором.
…Ночью Офицер попробовал выйти из коридора, но смог попасть только в гальюн. Переборки были задраены.
Часов в десять они появились в кают-компании и застали там только Лешу.
— Опаздываете, господа.
— Да с дороги и с устатка притомились. Спится у вас сладко. А господин Бухтояров?
— Господин Бухтояров с господином Евстигнеевым отправились на материк. Так что отдыхайте пока. Солдат отдыхает, караван идет. Или как там?
— Чем дальше в лес, тем дело мастера боится. Не плюй в колодец, вылетит — не поймаешь, — побрехал немного Пуляев.
— Люблю веселых людей. Вот чай, яйца вареные, сало.
— Премного благодарны. Мы думали, что перешли на рыбное довольствие до истечения контракта.
— Зачем же. У нас сбалансированное питание. После завтрака заходите на НП.
— А что, уже открыто?
— Для вашего же блага…
— Что это там начальник нес вчера про вредную окружающую среду?
— На острове повышенный радиационный фон.
— Чего? — раскрыл рот Аркадий.
— Фон повышенный. Здесь после войны Лаврентий Павлович по своему ведомству опыты проводил. Остались отходы. Изотопы.
— А здесь?!
— Под землей, в бункере, все в порядке. Так и было задумано.
— А как же мы вчера… и как же вы?
— Если недолго, то ничего. Главное — не перебирать дозу. Я вот вам дам сейчас прибор. Пойдемте.
Они прошли к перископам, и Леша протянул Офицеру общевойсковой прибор контроля радиационной обстановки. Портативный и надежный.
— Пользоваться умеете?
— А как же? А ну-ка пошли, — уже как бы приказал Аркадий Пуляеву. И тот подчинился.
Они пробыли на поверхности минут пять и вернулись в бункер.
— Суки! — подвел итог Пуляев. — Суки! Это что же такое, Алексей? Мы так не договаривались. Мы хотим назад. На материк.
— Нет проблем. Вот вернется Бухтояров и решит вопрос. Если до вечера не передумаете.
— А пока что?
— А пока отдыхайте. Обувь помойте. А вообще-то мы бахилки надеваем. Хотите — обозревайте окрестности, хотите — радио слушайте. У нас радиостанция тоже трофейная. Столько лет тут простояла, а все лампы целы и ловит все, что есть в мире. Развлекайтесь.
— А ты куда?
— А у меня сегодня дел полно. Вы уж извините.
— А ну стой, — схватил его за рукав Пуляев. — Ты скажи, Леша, зачем мы тут и что это за контракты и чудесное гостеприимство?
— Да нормальная работа. Денежная. И никакого криминала. «Трансформер» — это фирма. А в бункере мы потому, что не любим, когда мешают. Про радиацию местные все знают. Это только для читателей свободной прессы новость. А здесь — проклятое место. Да не переживайте вы. Все будет хорошо. Все у нас получится. Обед в четырнадцать сорок. Возьмете там в камбузе, в холодильнике, что захотите.
— Послушай, дружок, — не унимался Пуляев, — а откуда здесь электричество? Это какие-то уникальные батареи?
— Зачем батареи? Кабель. Еще с войны. Было делом техники его подпитать на материке. Хорошо делали чухонцы. Надежно. Под водой у них тут такие коммуникации. А может, это уже наши. Лаврентий Павлович. Теперь трудно разобраться. Тогда трудно было понять, чья земля, чьи трофеи.
— И что же? Сами подключились? А контроль? А киловатты?
— Какие киловатты? Кабель-то военный. От него много нужных объектов питается. А остальное — дело везения и техники. Бухтояров — голова светлая. Ему бы директором завода быть. Или министром. Ну пора мне, ребята, господа-товарищи. Не переживайте вы, да отпусти ты рукав, Паша. Отпусти. Ну вот и чудно.
— Ну что, командир, долго еще стоять? — поинтересовался водитель «шестерки».
— Тебе какая разница? Насчет денег не волнуйся.
— Выслеживаете, что ли, кого?
— Не без этого. Но ты не волнуйся. Разборок не будет. Дело чистое.
— Если что, я вас высаживаю на дороге. У меня семья.
— Мужик, ты на пути к богатству и славе.
Зверев достал свое удостоверение, раскрыл, помахал перед носом счастливого обладателя «шестерки».
— Ну, точно. Меня потом бандиты повесят.
— Мужик, — Зверев положил руку на руль и проникновенно взглянул на водителя, — тебя как звать?
— Как-как. Никак.
— До чего же ты нудный.
— Вот они, — прошептал Ефимов и вжался в заднее кресло.
— Вон видишь, мужик. Сейчас они проедут заправку, и потихоньку трогайся. За этим пятьдесят третьим с брезентовым кузовом. И всего-то.
Они следовали за Охотоведом примерно час. Потом тот остановился, съехал на обочину, вышел из кабины. Потом вместе с водителем они вынули и перенесли к берегу какие-то ящики. Это Зверев наблюдал уже издалека, метров с двухсот, из-за сосен.
— Что за река, мужик?
— Волхов.
— Хорошая, должно быть.
— Неплохая.
Катерок подошел вскоре, пришвартовался, ящики оказались на борту. Интересно, что перед этим грузовик остановил пост ГАИ, инспектор смотрел накладные, проверял груз. Все, видимо, оказалось в рамках дозволенного. «Трансформер» вел себя аккуратно.
