– Все мы человеки и стремимся туда, где лучше, – вполне естественно, – сказал Юпо.
– Это еще вопрос – кому где лучше, – сказала Катя.
– На твоем месте я бы вернулся в производственный отдел, в контору… – подмигнул ей Зеленин. – А то осенью холодно станет.
– Боюсь, что меня Сергей Петрович не отпустит, – Катя озорно поглядела на Воронова.
– Кто из вас кого боится – это тоже вопрос, – сказал Юпо.
Воронов сердито посмотрел на него и, не скрывая раздражения, ответил Кате:
– Сдается мне, что вы держите курс на Фонтанку, только ждете попутчика. Уверяю вас – у Зеленина в конторе проще найти, чем у нас на участке.
– Мерсите за совет. Может быть, я им и воспользуюсь, – Катя мило улыбнулась, но ее слегка вывернутые ноздри округлились.
– Да бросьте вы. Далась вам эта Фонтанка. – Терехин не понимал причины неожиданной вспышки и с недоумением глядел то на Воронова, то на Катю.
Синельников решил отвлечь от назревающей перепалки и, откинувшись на спинку стула, заговорил:
– А я вот не знаю, где лучше: там – на западе, или здесь. В самом деле, чем хуже здесь? Тайга, море! А этот соленый дух! От него так и распирает грудь… Конечно, интересно строить дома где-нибудь на московской улице: техника, все образцово. Тут тебе и метро, и в театры ездишь. Но если ты расчищал кусторезом тайгу под будущую улицу, если ты переселялся из палатки в квартиру с паровым отоплением и с ванной… Ты этого никогда не забудешь. Здесь ты лучше видишь свою силу… на что способен.
– И давно вы переселились из палатки? – любезно спросила Катя.
– Ну зачем это? – Михаил взял ее за руку.
– Что? – Синельников смотрел на нее, словно не понял, о чем его спрашивают.
– Ну, деятели, что-то у вас все на личности переходит, – сказал Лукашин. – Надо говорить по существу.
– По существу и говорить не о чем, – сказал Юпо. – Это все слова, Петя. Все значительно проще. Одни едут сюда за чинами, другие – за рублем, третьи – выполнять свой долг. Земли осваивать. Хорошо! Значит, надо. При чем же тут чувство? Я долг выполняю и буду служить, сколько потребуется. Но восторгаться, говорить: приезжайте, мол, сюда, потому что на кабана ходить интереснее, чем в Мариинку, – не стану. Это фальшь, извините.
– Можно подумать, деятель, что вы сомневаетесь в чьей-то искренности, – сказал Лукашин.
– Не то, Семен Иванович, – вступилась опять Катя. – Просто надоела философия горожан, попадающих на лоно природы. Ах, море! Ах, тайга! А море, между прочим, соленое и мокрое. А в тайге комары водятся. Ну, мне пора! Извините, и так засиделась. – Она встала. За ней поднялся и Михаил.
– Мне проводник с вашего участка не нужен, – остановила она Михаила, но говорила, обращаясь к Воронову. – Спасибо за угощение. – И потом Зеленину: – Я, кажется, воспользуюсь вашим советом и перейду к вам в производственный отдел. Надо же чем-то и мне отблагодарить гостеприимного хозяина. Сделаю ему приятное. До свидания!
Она вышла, стуча каблучками.
– Извините, – сказал Воронов.
Он встал из-за стола, догнал Катю на лестнице и проводил ее до порога. Дальше она не позволила.
7
Вместе с горячкой дел нахлынула на участок и жара. В солнечные полдни от нагретой опалубки, от арматурных прутьев, от всего этого скопища железа и бетона исходил тягостный жар, и даже порывистый морской ветерок не приносил прохлады. Обычно непоседливые крикливые чайки в такие часы лениво покачивались на волнах. И когда глухие вязкие удары стального штыря в обрезок рельса, висевшего на углу конторы, возвещали обеденный перерыв, люди с наслаждением сбрасывали пропыленные рубахи, комбинезоны, обливались водой, ухали, притворно захлебываясь. Пищу привозили в термосах, разливали под открытым небом на столах, вынесенных из палаток и бараков.
Обычно в обеденное время Воронов, наскоро проглотив тарелку супа, уходил в бухту, заплывал далеко в море, потом загорал где-нибудь в укромном затишке.
Однажды, лежа за выступом скалы, он задремал; разбудили его резкие голоса споривших:
– Я тебе дело говорю, – убеждал хриповатый басок Семена. – Воронов прав – у нас лишние люди на объектах.
– Может, я тоже лишний? – зазвенел возбужденный тенор Михаила. – Может, и мне кельму взять и становиться на кладку домов? Так, что ли?
– Ты подожди, выслушай, – твердил Семен. – Посмотри как следует.
– Отстань!
– Давай сделаем, как прошу. Ведь пойми ты: двенадцать бетонщиков высвободим! На дома пошлем… Квартиры строить!
– Эх, Семен, Семен! Нам надо массивы бетонировать, а ты с чем носишься?
– А дома не надо?
– Все надо. Но ведь не это главное.
– Конечно. Особенно после того, как мистер Забродин себе собственный дом построил.
