– Но, Игнат, хуже будет, коли захолонет кукуруза… не взойдет. Придется семена покупать да подсевать в июне.
– Э-э, брат! Это не страшно. Еще бабушка надвое сказала: захолонет или нет. Коли не захолонет, так все хорошо. А уж коли захолонет… Тогда я и развернусь. Стогов-то молчать будет – сам ведь приказывал сеять пораньше. А я поросят продам. И семян куплю и вам аванс выдам. А там, может быть, и коров бракованных пущу в оборот. Вот и отдушина будет к сенокосу да к уборочной. Видишь, как все оборачивается. Так что давай сеять, Егор. Не упрямься! Ведь все равно же заставят…
Егор Иванович покачал головой.
– Ах ты, ягода-малина! Ну ты и Аполеон…
– А что делать? Нужда заставит волком выть.
Егор Иванович налил по стакану:
– Давай еще ополоснем мозги-то. Авось и придумаем что путное.
Выпили. Егор Иванович долго ковырял вилкой капусту. Волгин курил, глядя в окно.
– Вот что, Игнат, – сказал наконец Егор Иванович. – Ты, наверное, и прав, но сделать по-твоему не могу.
Волгин круто подался к Егору Ивановичу, тот остановил его ладонью:
– Обожди! Я тоже не дурак… Меня ведь и заставить можно, понимаю. Но зачем разваливать то, что мы начали осенью? Так?
– Ну, так.
– Вот потому я и не стану сеять по холоду на своем поле. Пойми, не столько сам боюсь опозориться, как дело нужное боюсь провалить. И без того, чтобы не сеять, сейчас тоже нельзя. Ладно! Я тебе даю один трактор и Степана. Пусть сеет кукурузу там на общей земле, в пойме. А в конце мая освободится – опять ко мне перейдет. Я успею отсеяться… Две смены организую, а надо будет – и три.
– Вот это правильно, – облегченно вздохнул Волгин. – За тобой и Еськов и Черноземов сдвинутся. За это и выпить можно.
– Но захолонет у тебя кукуруза.
– Не захолонет! Важно линию держать. А там посмотрим. Давай еще по одной и – песню!
Егор Иванович налил.
– Эх, Егор, Егор! И до чего ж у меня тяжелая жизнь наступила, – прямо как в тиски я зажатый. И все-то у меня расписано, все расплантовано. Хочешь не хочешь, а делай. И всем угодить надо. А как? Продать – не смей. Купить – опять не смей. Сей то-то, тогда-то… Тут поневоле запьешь.
– А ты мужиков выводи на самостоятельность. Тверже будет. Одного тебя и на убыток подбить сподручнее. А с миром, с обществом труднее справиться.
– Какое в нашем колхозе общество?! Чего им с трибуны крикнешь – за то и проголосуют.
– Все потому, что выгоды своей не чуют. Им что орел, что решка… Понял?
– Понял… чем мужик бабу донял. Поехали!
Выпили. Волгин облокотился на стол, набычился, мрачно втянул в себя воздух и запел хрипловатым, но сильным баритоном:
Егор Иванович подхватил дребезжащим фальцетом, высоко вскинув голову и закрыв, как бы от удовольствия, глаза:
15
Как и предполагал Егор Иванович, ранняя кукуруза, посеянная в пойме в холодную сырую землю, захолонула. Не взошла она в мае. Целый месяц расхаживали по этим посевам важные, горластые грачи. Толковая птица этот грач: у хорошего хозяина червей выбирает, а у плохого – зерно. Поторопился посеять – заклекло зерно в холодной почве, залежалось, разбутило… Тут как тут и грачи слетаются. Кр-ак! Непорядок! И квадратно-гнездовой метод освоили; идет прямехонько, солидно покачиваясь и голову – чуть набочок… Не грач – инспектор! Отмеряет десять шагов, на одиннадцатом остановится, долбанет в гнездо – есть. Вынет зерно, склюет – шагнет дальше… И когда в июне появились тощие изреженные всходы, стало ясно: надо подсев делать.
Семаков вдруг прихворнул, потом отправил жену в больницу – давнюю женскую болезнь лечить, сам остался с ребятней и не выходил на работу. А Волгин запил.
В такие минуты в нем просыпалась прежняя решительность и власть удалого добытчика. Он разведал рыночные цены на поросят и приказал Сеньке-шоферу настроить «газик».
– Сам продавать буду! В объезд, в обход… через тайгу! Чтоб не «газик», а танк был… Понял?
– Самортизируем, Игнат Павлович! – сказал Сенька-шофер. – Под дифер лягу, а вас провезу.
И шофер целые сутки экипировал свой побитый на немыслимых таежных дорогах старый «газик»: наматывал цепи на колеса, собирал топоры, пилы, лопаты, ломы, – как будто саперный взвод готовил в наступление.
– Игнат Павлович, счет от продажи поросят нужно бы через банк оформлять и закупку семян тоже, – робко намекнул Волгину колхозный счетовод Филька однорукий. – А то члены правления на вас и так, не тово… Знаете, от греха подальше…
– Да что ты, шептунов боишься? Пока мы с тобой счета будем оформлять – сенокос начнется. Покупать буду у частников. Кто же из них согласится с твоим банком возиться?
– Ну, как знаете. Я только вам напоминаю.
