– Ну что она там съест?! – примирительно сказал Волгин. – Ты вот что, дело-то ведь безвыходное. Ну, проморгали с весны, не засеяли на подкормку. А теперь, кроме вашей кукурузы, ничего нет.
– Посреди лета так уж ничего и нет? – сказал Егор Иванович. – Вон луга… В тайге травы пропасть, а это ж чистое золото. Зачем же его коровам под ноги бросать?
– Егор, не самовольничай! – повысил голос Волгин.
– Нет, это вы самовольничаете! – вспыхнул и Егор Иванович. – У нас колхоз, слава богу, не забывайте! Вот и решим на общем собрании. Собирайте! Я готов.
– Видал? – обратился Круглое к Песцову. – Натурально, частный сектор развели. Он тебя и допускать к полю не хочет. Жмет свою выгоду. А на колхозные дела ему наплевать.
– А по-моему, не наплевать, – сказал Песцов. – В том все и дело.
– Да? – Круглое от неожиданности открыл рот. – Не знаю, не знаю, – торопливо пробормотал он и, взяв под локоть Волгина, сказал: – Поехали!
– Ладно, разберемся, – сердито сказал Волгин и спросил Песцова: – Хочешь с нами?
– Пешком пойду.
Через минуту их тележка бесшумно покатилась по узкой травянистой дорожке.
– С богом! – крикнул Егор Иванович и, прищуриваясь, лукаво посмотрел на Песцова. – Ну, как порядок?
– Правильный порядок!
23
Впервые за эти недели, входя в правление, Песцов чувствовал себя хозяином. Увидев Надю и не обращая внимания на присутствие Семакова и Фильки однорукого, он направился к ее столу:
– Надя, я только что был на полях Никитина. Интересно! Нам надо посидеть вместе… Обдумать.
Семаков и Филька многозначительно переглянулись. Надя, вспыхнув, встала из-за стола:
– Матвей Ильич! Стогов недавно звонил. Просил передать, что приедет на ваши выборы. На той неделе.
– Спасибо.
– Ну ладно. Я пошла.
Матвей догнал ее на дворе.
– Подождите!
Надя остановилась, он взял ее за руку.
– Я говорил сегодня с Егором Ивановичем.
– Я уже знаю.
– Но, поймите, мало знать! Надо еще и действовать.
– Что вы имеете в виду?
– Во-первых, сегодня же надо собрать правление, посоветоваться… А нам с вами не худо было бы набросать план. К перевыборам подготовиться, подумать насчет закрепления земли.
– К сожалению, мне сейчас некогда.
– Надя, я вас не узнаю сегодня.
– А вы будьте внимательней… И поменьше восторгайтесь.
– Спасибо за совет.
Надя как-то криво усмехнулась:
– До вечера.
Но вечером в правление Надя не пришла.
«В чем дело? – терялся в догадках Песцов. – Ведь она знает, что доклад буду делать… Всю программу выложу. Предупредил же… И потом, важно мнение ее для членов правления – агроном! Впрочем, они, кажется, мало с ней считаются».
Собрались в просторном бревенчатом пристрое, именуемом кабинетом председателя. Волгин и Песцов сели у стола. Тут же на диване, похожем на обтянутую половиком скамью, расположились Бутусов и Семаков, на стуле «посередь избы», закинув ногу на ногу в хромовых сапожках, уселся Круглов. В углу на табуретках пристроились Марфа Волгина, Лубников и Петр Бутусов, брат Ивана, такой же скуластый и широкогубый, только чуть помоложе.
Ждали Надю. Наконец вошел рассыльный Митька, желтоголовый, как подсолнух, паренек в распоясанной рубахе, босой, и сказал:
– Агрономши дома нет. Замок на дверях.
– Начнем, пожалуй, – предложил Волгин. – Видать, занята.
Песцов невольно поглядел на дверь, за которой скрылся мальчик.
– Ну что ж, начнем. Хотелось бы посоветоваться. Одно переизбрание председателя колхоза еще ничего не даст. Вам нужно наметить, выработать целую программу, чтобы сдвинуть с места воз… Засел колхоз, как телега в трясине. Плохо живут колхозники. И скажем откровенно – живут за счет огородов. Обрабатывают
