– Я это вам к тому, чтоб вы ноги не слишком раскидывали в стороны после седла-то. По-нашему, по- деревенски, это называется враскорячку ходить. А то девки засмеют на отгонах.
– Иди ты к черту!
– Есть! Малина вам в рот… – Лубников приложил к козырьку растопыренную пятерню и лихо поскакал, уводя в поводу заседланного Буланца.
Песцов пошел к дороге и вдруг почувствовал странную расслабленность в коленях, словно оттуда выпали какие-то пружины и ноги теперь сами собой подгибались и трудно было устоять. Он присел на придорожную кочку и поморщился от неожиданной боли.
– Ну и казак! – усмехнулся он. – Наверно, в самом деле смешно, как я танцую на полусогнутых…
Он лег на спину, вскинул ноги на кочку и приятно почувствовал, как становились они легче, невесомее, как отходили ступни, словно сняли с них деревянные колодки. Он пытался уверить себя, что едет на отгоны по важному делу – разыскать Селину, послать ее, чтоб замерила, определила потери зерна. После того вечера она исчезла из села; говорили, что ночует на отгонах. И теперь Песцов ждал встречи с ней и волновался.
25
На отгоны Песцов приехал на закате солнца. На станах было пусто, – доярки ушли на дойку. Двери в длинном бревенчатом бараке заперли на щепки. Он заглянул в окно и увидел Надин велосипед, прислоненный к стенке. Значит, где-то здесь и сама хозяйка.
Неподалеку от бревенчатого барака, на берегу озера трое пастухов – два мальчика и дед Якуша – лежали возле костра. На закопченной перекладине висел котел, в нем крупными пузырями булькал суп. Мальчишки шуровали в костре, ломали и подкладывали сучья. Дед Якуша, босой и в драной фуфайке, не снимавший ее даже в лютую жару, посасывал короткую трубочку и сплевывал с обрывистого берега прямо в озеро.
Огненно-бурая, косматая амурская лайка, вскинув острую морду, требовательно смотрела на подходившего Песцова.
– Селину тут не видели? – спросил Песцов.
– Там, – указал старик трубкой в сторону прибрежного дубняка.
Собака вскочила, поглядела в ту сторону, залаяла и стала пружинисто раскидывать траву короткими сильными ногами.
– Замолчь! – Один парнишка выхватил головешку и запустил ее в собаку. Та взвизгнула, мгновенно улеглась, но сердито и напряженно провожала Песцова своими желтыми немигающими глазами.
– Ступайте, ступайте! Во-он к той рощице! – кричал ему вслед старик.
Зеленая кипень невысокого дубнячка подступала к самому озеру. По-над берегом вилась, прижатая к воде, узенькая тропка. На обочинах ее в густой и высокой траве мельтешили красные в черных точках саранки, откуда-то снизу доносилось тихое неясное пение.
Песцов спрыгнул с обрывистого берега к озеру, за ним посыпались комья в воду. Здесь он увидел певиц; они сидели под берегом в лодке, возле высокой стенки камыша. Одной из них оказалась Надя, второй – приемщица молока, грузная пожилая украинка в расшитой полотняной кофточке с широкими рукавами.
– Здравствуйте, Матвей Ильич! – сказала Надя.
– А мы туточки спиваемо. Сидайте до нас! – Приемщица приветливо смотрела на Песцова, который нерешительно переминался с ноги на ногу. – Эх, дура я, дура старая! – всполошилась она вдруг. – Мени ж молоко принимать пора. – Она неожиданно легко выпрыгнула из лодки. – Ну, до побачення! – И скрылась в кустарнике.
– Прошу, Матвей Ильич!
Надю нисколько не удивило неожиданное появление Песцова; она смотрела на него чуть насмешливо, как будто знала заранее, что он придет. На ней была красная в крапинку, под стать саранкам, косынка и пестренький сарафан, открывавший ее прямые плечи.
«Даже не спрашивает, как нашел ее… Неужели ждала?» Песцов прыгнул в лодку, потянулся к веслам.
Но Надя перехватила их:
– Помните, как вы меня катали на «газике»! А теперь моя очередь. Садитесь, прокачу!
Песцов сел на корму и тихонько запел, весело поглядывая на Надю:
– И часто вам приходится поджидать? – насмешливо спросила Надя. Она гребла с замахом, резко выбрасывая весла, отчего лодка шла рывками.
– Увы… А чего это вы на меня злитесь?
– А вы не догадываетесь?
– Понятно… Неосторожно поступаю. Но, помилуйте, господа присяжные! – Песцов посмотрел в небо и вскинул руки. – Кроме всего прочего, я еще и человек. И представьте себе, у меня могут быть даже настроения…
Надя засмеялась.
– Значит, вы пришли по настроению?
– Скорее по необходимости. Почему вы не появляетесь в селе?
– Необходимо отвечать?
– Как хотите.
