– Не думала, что вы приедете сюда.
– Вы меня осуждаете?
– Нет, благодарю…
– Спасибо. К тому же у меня небольшое дело к вам. Сегодня начали жать ячмень на Косачевском мысу…
– Знаю.
– Черноземов с Бутусовым поссорился. Требует, чтоб с того удержали за потери зерна. Вам надо подсчитать потери… Завтра утром. Я им обещал.
– А где Волгин?
– В район уехал. Оставил меня за себя. Догадываюсь, что с целью. Проверить хотят, как я хозяйствую…
– И вы на радостях сразу на отгоны подались… На лодке кататься? Хорош борец за народную справедливость!..
Песцов извинительно развел руками:
– Во-первых, у меня дело…
– Да, конечно. Я завтра утром съезжу на Косачевский мыс, определю потери.
– А во-вторых, вам нужно быть в селе.
Надя положила весла и вопросительно смотрела на него. Лодка врезалась в камышовые заросли и остановилась.
– Да, да!.. Нужно! Наверно, вслед за Волгиным приедет Стогов. В любую минуту я должен быть готов к собранию. А мне и посоветоваться не с кем. Мой главный советчик сбежал из села… Вы не смейтесь! Даже на заседание правления не пришли. А ведь я говорил там о закреплении земли…
– Об этом уж все село толкует… Еще о том, что вы хотите огороды отобрать у колхозников.
– Но это неправда! Придирка… Я сказал, что, если закрепить землю, урожаи станут высокими, как у Егора Ивановича, – тогда и огороды не нужны будут. Сады рассадим.
– Если бы да кабы… Поймите же, люди сыты по горло этими «если»…
– Но вы же сами говорили о необходимости закреплять земли!
– На одном закреплении земли далеко не уедешь.
– И то правда…
– Видали на Косачевском мысу ячмень?
– Хороший!
– Черноземов его вырастил… А убирать послали Петра Бутусова. И половина зерна на стерне осталась. Зато косят быстро, Семаков сводку даст – рекорд!
– За такой рекорд да по мягкому месту…
– Учтите и другое – за этот ячмень мы обещали премиальные выплатить Черноземову. Но мы не то что премии, трудодни оплачиваем с грехом пополам.
А если мы не выдадим обещанных премий, тот же Черноземов или Егор Иванович в глаза нам наплюют. И работать в будущем году не станут. А где взять деньги?
– Все же как вы оказались в таком безденежье?
– Мы?! А кто нам планировал озимую рожь? Вы!.. Планировали и знали, что она вымерзнет. Кто запланировал нам кукурузу? Семьсот гектаров! Знали, что нам не под силу и половина этого. Знали и планировали сеять. Да еще в пойме, на лучших землях. А свеклу?
– Общая установочка, – усмехнулся Песцов.
– Во-во! Вы общую установку выполняете, а мы разоряемся. Поглядите на того же Волгина. Он же задерган этими установками да планами, как старый конь удилами. И все исполняй и докладывай. Он усвоил одну истину: угодишь секретарю – все в порядке, а мужик стерпит. Вот и старается. Но трудно стало угождать – годы не те и возможности обрезаны. Раньше он приторговывал – то луком, то ранними огурцами, то рисом… Изворачивался, покрывал неразумные расходы. А теперь и торговлю обрезали – как хочешь, так и живи.
– Что и говорить, советчик вы не веселый.
– Порадовать, извините, нечем. – Надя взяла весла.
Лодка стояла в затончике, укрытая камышовой стеной от озерного плеса.
– Дайте-ка я сяду на весла! Давно уж я не занимался этим флотским ремеслом.
– Ага! И порезвимся на озере. Благо, что и покрасоваться есть перед кем: доярки как раз возвратились на станы. – Надя загребала одним веслом, другим табанила, поворачивала лодку к берегу.
Песцов привстал, потянулся к веслам.
– Не надо, Матвей Ильич…
– Подвиньтесь!
– Не надо, – она крепко держала весло, которое пытался отобрать Песцов.
