— Потому что Легри любят поиграть со своей жертвой, прежде чем сожрать ее.
Через полчаса они наконец нашли лошадь Вирджинии и убитую лошадь Стоуна. Митч вытащил седельную сумку из-под нее, потом усадил Вирджинию на уцелевшую лошадь, и сам уселся сзади. Они ехали, пока луна не поднялась высоко в небе. К этому времени у Вирджинии уже не оставалось сил.
— Остановимся на ночлег, — наконец решил Митч. — С двумя всадниками лошадь может в темноте разбить копыта, а нам ни в коем случае нельзя потерять единственное средство передвижения.
Он соскочил с лошади, а Вирджиния просто упала с седла ему на руки. Она совсем обессилела. Митч держал ее, прижимая к груди.
— Ты что, спишь? — спросил он, улыбаясь.
— Да, я всего лишь слабая женщина, — прошептала она, прильнув к его широкой груди.
— Для женщины, которая только что избежала погони, вы слишком самоуверенны, мисс Холден, — усмехнулся Стоун, опустив ее на землю.
— Надеюсь, вы непременно защитите меня, господин судебный исполнитель.
Прижавшись к нему, Вирджиния услышала, что его сердце замерло на несколько мгновений. Митч отстегнул постель от седла и снова поднял свое сокровище на руки. Он устроил ее под высоким деревом, уселся рядом и укрыл себя и ее одеялами. Она стыдливо потянулась к пуговицам на его рубашке, ощущая пьянящее тепло во всем теле.
— Мы ведь вчера… любили друг друга. Ты помнишь это? — наконец осмелилась она.
— Я всегда буду помнить то, что было между нами, — со вздохом проговорил Митч, зарывшись лицом в ее волосы.
— А я думала, что ты забыл обо всем, — укоризненно заметила Вирджиния.
— Нет, я не забыл, — засмеялся Митч.
— Но ты хочешь забыть! Я уверена в этом, потому что ты не сказал мне и десяти слов за весь день.
Митч обнял ее, и она прильнула к нему всем телом.
— Я не забыл, Джинни, и никогда не смогу забыть.
Она склонила голову набок, чтобы увидеть его глаза. Митч приподнял ее лицо и приблизил к своему.
— Я нисколько не жалею о том, что произошло вчера, Митч. И хочу… — Вирджиния замялась.
— Чего же ты хочешь?
— Хочу, чтобы мы всегда… были вместе.
Низкий стон вырвался из горла Митча, и он жадно впился губами в ее прелестный рот.
Вирджиния просто таяла от его ласк, не препятствуя ему языком исследовать ее рот. Она поглаживала шелковистые усы, а поцелуй все не прекращался. Обхватив ее бедра, Митч уже не мог сдержать страстного желания. Руки сами раздевали ее, скользили по нежной коже. Вирджиния оказалась на Митче и приглушенно вскрикнула, когда они вновь соединились. Митч ритмично приподнимал и опускал ее, пока ей не стало казаться, что она вот-вот умрет от наслаждения.
Сжимая его плечи, она ускорила движения. Митч шептал ей на ухо нежные слова и иногда со стоном покусывал мочку уха. Когда она, уже изнемогая от сладкой муки, негромко застонала, он резко качнулся: такого наслаждения, как сейчас с Вирджинией, он не испытывал прежде ни с одной женщиной.
Они долго лежали, слившись воедино. Теперь Вирджиния узнала, что такое страсть. И еще одно она поняла: что бы ни случилось, она обречена любить Митча до самой смерти.
17
Вирджиния постучала в парадную дверь. После долгих поисков они наконец оказались перед добротным синим домом с белой отделкой по фасаду на самой окраине Логана. Здесь жила Дорис Уолтон — тетка Вирджинии по матери.
Дверь открылась, и на пороге появилась некрасивая рослая женщина. Седеющие волосы были небрежно заколоты в пучок. Острый нос придавал лицу недоброжелательное выражение. Однако, увидев племянницу, тетка расцвела в улыбке.
— Джинни? Моя Джинни! Бог мой, как я рада видеть тебя, моя девочка! Как ты выросла! И так похожа на свою мать, упокой, Господи, ее душу. А кто это с тобой? — Дорис подозрительно прищурила глаза, наблюдая, как Митч привязывает лошадь.
— Это судебный исполнитель мистер Стоун. Он и доставил меня сюда живой и невредимой.
— Оно и заметно, девочка моя. Спасибо за то, что помогли моей племяннице добраться до Логана, мистер Стоун. Уверена, мы еще увидимся. — И тетка повернулась, собираясь вести племянницу в дом.
— Тетя Дорис, — остановила ее Вирджиния, — Митч провел в седле почти две недели. Неужели вы не разрешите ему отдохнуть в вашем доме несколько дней?
Дорис подняла брови.
— Митч? Его что, так зовут?
Вирджиния, покраснев, кивнула.
— Ну что ж, можете остаться на несколько дней, мистер Стоун. Но я просила бы вас поменьше крутиться вокруг моей племянницы. Вы меня понимаете? — сурово предупредила тетка.
Вирджинию покоробила такая бестактность.
— Тетя Дорис! — воскликнула она, виновато взглянув на Митча.
— Спасибо за разрешение отдохнуть, — бесстрастно ответил он. — Джинни стала мне очень дорога за две недели опасного пути. Я хотел бы посмотреть, как она здесь устроится, прежде чем уеду.
— Дорога вам! Вот как? И поэтому вы хотите остаться? — язвительно заметила тетя. У Вирджинии перехватило дыхание, но Митч и бровью не повел. — Вы ведь именно так сказали? — донимала его Дорис. — Можете спать в сарае.
Вирджиния несла в сарай блюдо свежеиспеченного овсяного печенья с корицей. Приоткрыв скрипучую дверь, она проскользнула внутрь и остановилась в дверном проеме. Митч, по пояс голый, расчищал от сена, мусора и навоза место для ночлега.
— Я принесла тебе это угощение, чтобы ты примирился со своей участью.
— Здесь мне будет сложно насладиться ароматом корицы, — пошутил Митч, однако с жадностью набросился на печенье.
— Извини меня за Дорис. Она всегда защищала мою мать от посягательств мужчин, а теперь, полагаю, наступил мой черед.
— Защищала? Эта женщина просто ненавидит меня, — криво усмехнулся Митч.
— Не знаю, станет ли тебе легче, но она в любом случае возненавидела бы тебя, узнав, кто ты, — успокоила его Вирджиния.
— Черт возьми, верно, Джинни, теперь мне полегчало, — сказал он, рассмеявшись.
— Она ненавидит всех законников без исключения. Папа часто бывал в разъездах, когда был судебным исполнителем. Дорис уверена, что моя мама умерла от одиночества и от постоянного страха за его жизнь, — пояснила Вирджиния.
— То есть тетя недолюбливала твоего отца исключительно потому, что и он был судебным исполнителем? — поинтересовался Митч.
— Когда они оказывались вместе, то рычали друг на друга, подобно двум медведям в одной берлоге.
Он протянул руку за печеньем и уныло произнес:
— Кажется, я действительно попал в веселую компанию.
— Прости, что тебе придется спать здесь, — улыбнувшись, попросила она.
— Это лучше, чем на голой земле.
— Ты… ты еще долго пробудешь в Логане? — запинаясь, заставила себя спросить Вирджиния.
