газом улицы.
— Мы с вами находимся в сумрачной, наполовину обособленной земле, объявил мистер Уэллс. — Коллинз-авеню, сэр.
Он показал на табличку, которую Джерек не мог прочитать.
— Где будет номер двадцать три?
— Я бы сказал, на полпути. Давайте посмотрим по этой стороне улицы. Да, вот видите? Прямо около той лампы.
— Вы очень добры, мистер Уэллс. Через несколько мгновений я снова соединюсь с моей потерянной любовью! Я опроверг теорему Морфейла! Я осмелился переплыть опасные бурные моря Времени! Наконец- то, наконец-то я в конце моего трудного пути — в Бромли! — Джерек обнял мистера Уэллса за плечи и твердо поцеловал в лоб. — А это вам, мистер Уэллс, мой дорогой.
Мистер Уэллс отступил назад, чуточку обеспокоенный.
— Рад был… э… помочь вам, мистер Корнелиан, а сейчас мне нужно спешить. — Он повернулся и быстро зашагал в направлении, откуда они пришли.
Джерек, слишком счастливый, чтобы заметить какие-нибудь изменения в манерах мистера Уэллса, упруго зашагал по мостовой Коллинз-авеню и быстро достиг ворот затейливого чугунного литья, затем перепрыгнул через изгородь и пошел по посыпанной песком тропинке к двери виллы, построенный из красного кирпича. Готическая архитектура, напоминала ту, на которой настаивала миссис Ундервуд, прося выстроить для нее дом в Конце Времени.
Он знал, что делать, так как прошел хорошее обучение. Джерек нашел звонок и, дернув за него, снял шляпу, жалея, что забыл прихватить с собой какие-нибудь цветы. С восхищением он изучал стеклянные лилии в верхней половине двери.
Внутри дома послышалось движение, дверь открылась. На пороге стояла молодая девушка в черном платье, белом переднике и в белой шапочке, но это была не миссис Ундервуд. Посмотрев на Джерека Корнелиана со смесью удивления, любопытства и презрения, она сказала:
— Да?
— Это Коллинз-авеню, двадцать три, Бромли, Кент, Англия, 1896 год?
— Так и есть.
— Место жительства прекрасной миссис Амелии Ундервуд?
— Правильно, это дом Ундервудов. Что вам угодно?
— Я пришел увидеть миссис Амелию Ундервуд. Она дома?
— Как ваше имя?
— Корнелиан. Скажите ей, что Джерек Корнелиан здесь, чтобы забрать ее назад в наше любовное гнездышко.
— Свихнулся! — сказала юная девушка. — Полное сумасшествие.
— Не понимаю вас.
— Лучше не пытайтесь, мистер! Уехать с ней! Боже! За разговоры вроде этого миссис Ундервуд заявит на вас в полицию! — Она попыталась закрыть дверь, но Джерек был уже частично внутри.
— Миссис Ундервуд… уважаемая леди! Убирайтесь… вон!
— Я совершенно ничего не понимаю, — сказал Джерек мягко. — Почему вы стали такой возбужденной? — Он все еще ошеломленно сопротивлялся ей. Пожалуйста, скажите миссис Ундервуд, что я здесь.
— О Боже! О Боже! — повторяла девушка. — Имейте немного здравого смысла! Вы добьетесь того, что вас арестуют. Будьте хорошим парнем, идите своей дорогой, и мы ничего не расскажем о вас.
— Я пришел к миссис Ундервуд, — твердо сказал Джерек. — И не знаю, почему вы не хотите, чтобы я увидел ее. Быть может, я нарушил один из ваших обычаев? Но, мне кажется, все правильно. Если надо что-нибудь еще, если есть какое-нибудь дополнительное правило, которому я должен следовать, укажите его, укажите. У меня нет желания быть грубым!
— Грубым! О Господи! — И, повернув голову, она закричала через плечо: — Мэм! Мэм! Здесь какой-то маньяк, я не могу удержать его сама!
Открылась дверь. В коридоре стало светлее, появилась женщина в платье из коричневого бархата.
— Миссис Ундервуд! — закричал Джерек. — Миссис Ундервуд! Это я, Джерек Корнелиан, вернулся за вами!
Миссис Ундервуд была такой же прекрасной, как всегда, но, по мере того как он смотрел на нее, становилась все бледнее и бледнее. Она прислонилась к стене, ее руки поднялись к лицу, губы двигались, но не издавали ни звука.
— Помогите мне, мэм! — просила служанка, отступив в прихожую. — Я не могу справиться с ним сама. Вы знаете, какими сильными могут быть эти психи!
— Я вернулся, миссис Ундервуд! Я вернулся!
— Вы… — Он едва мог расслышать слова. — Вы… были повешены, мистер Корнелиан. За шею, пока не умерли.
— Повешен? В машине Времени, вы имеете в виду? Я думал, вы сказали, что отправляетесь со мной. Я ждал. Вы, очевидно, не смогли присоединиться ко мне. Поэтому я вернулся.
— В-вернулись?!
Он протиснулся мимо дрожащей служанки и протянул руки, чтобы обнять женщину, которую любил.
Та стояла, приложив бледную руку к бледному лбу, в ее глазах застыло какое-то безумное рассеянное выражение, и она, казалось, говорила сама с собой:
— Мои переживания… слишком много… знала, что не полностью оправилась… мозговая лихорадка…
И прежде чем Джерек смог обнять ее, она рухнула на красный ковер.
12. УЖАСНАЯ ДИЛЕММА МИССИС АМЕЛИИ УНДЕРВУД
— Теперь глядите, чего вы добились! — сказала маленькая служанка обвиняющим тоном. — Вам не стыдно?
— Что я сделал?
— Вы напугали ее каким-то грубым… жестом, как напугали меня! Весь этот грязный разговор!..
Джерек встал на колени около миссис Амелии Ундервуд, похлопывая без всякого результата по ее вялым ладоням.
— Обещайте, что не сделаете ничего гадкого, и я принесу воду и нюхательную соль, — сказала девушка, с тревогой глядя на него.
— Гадкое? Я!..
— О, вы бездушный!
Голос девушки был наполовину упрекающим, наполовину восхищенным. Но, покидая прихожую через дверь под лестницей, Но она, кажется, уже не рассматривала его как явную угрозу.
Девушка вернулась очень быстро, держа в одной руке стакан воды, а в другой маленькую зеленую бутылочку.
— Отойдите, — твердо распорядилась она, вставая на колени рядом с Джереком, и, подсунув одну руку под голову миссис Ундервуд, поднесла бутылочку к ее носу.
Миссис Ундервуд застонала.
— Вам действительно повезло, — сказала служанка, — что мистер Ундервуд находится на собрании. Но он скоро вернется. Вот тогда у вас будут неприятности.
Миссис Ундервуд открыла глаза. Увидев Джерека, она снова закрыла их и снова застонала, но на этот раз, кажется, уже от отчаяния.
— Не бойтесь, — прошептал Джерек. — Я заберу вас, как только вы поправитесь.
