альтруизма, как вы можете догадаться. Сегодняшние газеты сообщают, что вы — Ярмарочный Убийца, воскресший из мертвых, чтобы соединиться с вашей… гм… любовницей! — Глаза мистера Гарриса заблестели. — Какова ваша версия? Вы определенно похожи на Убийцу, я видел рисунок в одной из газет, когда шел суд. А вы, юная леди, были свидетелем защиты на суде, не так ли?
Миссис Ундервуд несколько подозрительно посмотрела на мистера Гарриса. Джереку показалось, что ей не понравился добродушный грубоватый редактор «Субботнего обозрения». Тот же увидел, что она колеблется, и поднял руку.
— Не говорите пока ничего! В конце концов, у вас нет причин доверять мне. — Подняв тростью крышку люка в потолке кэба, он произнес: — Я передумал, кэбмен. Вместо этого отвези нас на площадь Блумсбери. — Он позволил крышке захлопнуться и, повернувшись к ним, сказал: — У меня есть там комнаты, где вы некоторое время будете в безопасности.
— Почему вы помогаете нам, мистер Гаррис?
— Во-первых, я хочу получить эксклюзивные права на вашу историю, мадам. А во-вторых, в Ярмарочном деле имеются факты, которые никогда не казались мне понятными. Мне любопытно знать, что можете рассказать по этому поводу вы.
— Вы можете помочь нам с Законом? — Надежда пересилила ее осторожность.
— У меня много друзей, — ответил мистер Гаррис, поглаживая тростью свой подбородок, — в среде Закона. Я в близких отношениях с несколькими судьями Верховного Суда, членами Королевского Совета, выдающимися юристами всех рангов. Я думаю, мадам, меня можно назвать влиятельным человеком.
— Тогда мы еще можем быть спасены, — сказала миссис Ундервуд.
16. ЗАГАДОЧНЫЙ МИСТЕР ДЖЕКСОН
Разместив Джерека Корнелиана и миссис Ундервуд в своих апартаментах на Блумсбери, мистер Гаррис ушел, сказав, что вернется как можно скорее и что они могут располагаться поудобнее. Миссис Ундервуд, кажется, не совсем одобрила комнаты мистера Гарриса, но Джерек нашел их исключительно приятными. На стенах висели портреты привлекательных молодых людей, окна занавешивали толстые бархатные шторы, на полу лежали пушистые турецкие ковры. Имелись также фарфоровые статуэтки и масса нефритовых и янтарных украшений. Проглядев книги, Джерек нашел множество элегантных рисунков в манере, какой он раньше не встречал, и показал их миссис Ундервуд, надеясь, что они развлекут ее, но она резко захлопнула книгу, отказавшись объяснить, почему не хочет смотреть на картинки. Он был разочарован, так как хотел помочь ей приятно провести время, разглядывая рисунки. Джерек, порывшись, наткнулся на другие книги — с желтыми бумажными обложками и без картинок — и протянул ей одну из них.
— Возможно, вы захотите почитать эту?
— Она на французском, — сказала она.
— Она вам тоже не нравится?
— Книга на французском языке. — Миссис Ундервуд заглянула в спальню, посмотрев на широкую постель с дорогими покрывалами. — Это место воняет развратом. Хоть мистер Гаррис и помог нам, я не одобряю его мораль. Не сомневаюсь, для какой цели ему нужны эти комнаты.
— Цели? Он не живет в них?
— Живет? О да. Без сомнения, полной жизнью. Но, подозреваю, это не то место, где он принимает респектабельных друзей. — Она подошла к окну и, распахнув его, добавила: — Если они у него есть. Интересно, сколько нам придется сидеть здесь?
— Пока мистер Гаррис не поговорит с людьми, которых он знает, и не запишет нашу историю, — сказал Джерек, повторяя слова мистера Гарриса. Эти апартаменты дают сильное ощущение безопасности, миссис Ундервуд. Вам так не кажется?
— Они и были задуманы, чтобы избежать внимания широкой публики, ответила она и, фыркнув, уставилась в высокое зеркало в позолоченной раме и попыталась, как делала раньше, поправить свои волосы.
— Вы не устали? — Джерек прошел в спальню. — Здесь можно лечь и поспать.
— Конечно, можно, — ответила она резко. — Подозреваю, здесь, как правило, чаще лежат, чем стоят. Везде модное искусство, лиловые плюмажи и благовония. Здесь мистер Гаррис принимает своих актрис.
— А, — сказал Джерек, отказавшись от попыток понять ее, и задумался.
Он уловил, что с комнатами что-то не в порядке, и хотел, чтобы миссис Ундервуд могла закончить его «моральное образование», тогда он тоже мог бы наслаждаться фырканьем и поджиманием губ, так как не было сомнений, что она получает от такой деятельности определенное удовольствие: ее щеки покраснели, глаза блестели.
— Актрисы? — переспросил Джерек.
— Так называемые.
— Здесь, кажется, нет еды, — сказал он, — но есть много бутылок. Не хотите чего-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас, мистер Корнелиан. Разве только там есть минеральная вода.
— Вы лучше посмотрите сами, миссис Ундервуд. Я не знаю, которая здесь что содержит.
Она, поколебавшись, вошла в спальню и осмотрела обширную коллекцию в маленьком буфете около стены.
— Мистер Гаррис, кажется, питает отвращение к минеральной воде, заключила она и вздрогнула, так как раздался стук во входную дверь. — Кто это может быть?
— Мистер Гаррис вернулся раньше, чем ожидалось?
— Возможно. Откройте дверь, мистер Корнелиан, но будьте осторожны. Я не доверяю полностью вашему другу-журналисту.
У Джерека возникли трудности с замком, и легкий стук прозвучал снова, прежде чем он открыл дверь. Когда Джерек увидел, кто там стоит, он ухмыльнулся с облегчением и удовольствием.
— О Джеггед, дорогой Джеггед! Наконец-то! Это вы!
Приятной наружности мужчина в дверях снял шляпу.
— Мое имя, — сказал он, — Джексон! Мне кажется, я видел вас мельком прошлой ночью в кафе «Ройяль». Вы, должно быть, мистер Корнелиан?
— Входите, хитрый Джеггед!
Тот, кого Джерек принял за Лорда Джеггеда Канарии, вошел в гостиную и непринужденно поклонился миссис Ундервуд, стоявшей в центре.
— Вы, наверное, миссис Ундервуд? Меня зовут Джексон! Я работаю для «Субботнего обозрения». Мистер Гаррис послал меня сделать некоторые заметки, а сам присоединится к нам позже.
— Вы судья! — воскликнула она. — Вы — лорд Джаггер, приговоривший мистера Корнелиана к смерти!
Мужчина, назвавшийся мистером Джексоном, поднял брови, одновременно деликатным движением снимая плащ и складывая его вместе со шляпой, перчатками и тростью на стол.
— Мистер Гаррис предупредил меня, что вы, вероятно, еще немного возбуждены. При данных обстоятельствах, мадам, это понятно. Уверяю вас, что не являюсь ни одним из упомянутых людей. Я просто Джексон, журналист. Моя работа — задать вам несколько вопросов. Мистер Гаррис передает свое почтение и говорит, что сделает все от него зависящее, чтобы связаться с кем-нибудь из высокопоставленных людей, которых пока не будем упоминать, в надежде, что они смогут помочь вам.
— Вы очень похожи на лорда Главного Судью, — сказала миссис Ундервуд.
— Да, мне уже говорили. Но я не такой выдающийся и талантливый, к моему сожалению, как этот джентльмен.
Джерек засмеялся.
— Слушайте его! Разве он не превосходен?
— Мистер Корнелиан, — сказала она, — я думаю, вы делаете ошибку. Мы смущаем мистера Джексона.
