— Немногие стали бы оспаривать тезис, что это просто наш примитивный разум навязывает событиям определенный порядок. Существует теория, что все события в настоящем и прошлом происходят одновременно, и некоторые из величайших изобретателей машин Времени использовали такую теорию с успехом.
Джерек, отчаянно разыгрывавший отсутствие интереса, налил себе еще рюмочку рома, прежде чем заговорил, но тем не менее тон его слов отличался от обычного:
— Как вы считаете, можно ли сделать новую машину Времени? Если положиться на память Шаналорма или какого-нибудь другого города…
— Они не заслуживают доверия, — раздался ворчливый голос Браннарта Морфейла. Он добавил дюйм или два к своему горбу с тех пор, как Джерек в последний раз встречался с ним, а его хромота определенно была преувеличенной, когда он пересекал зал в заляпанном халате, несущем на себе следы всех веществ из его лаборатории. — Я посетил все эти гниющие города. Они дали нам власть, но мудрость их исчезла. Я прислушивался к вашему разговору, Лорд Джеггед. Это знакомая точка зрения, любимая далекими от науки людьми. И тем не менее уверяю вас, что никто ничего не сделает со Временем, если не будет воспринимать его как линейно протяженное.
— Браннарт, — нерешительно произнес Джерек, — я надеялся встретить вас здесь.
— Ты хочешь преследовать меня дальше, Джерек? Я не забыл, что из-за тебя потерял одну из лучших своих машин Времени.
— Значит, никакого ее следа?
— Никакого. Мои инструменты слишком грубы, чтобы засечь ее, если она, как я подозреваю, попала далеко назад в какой-нибудь Предрассветный период.
— А как насчет циклической теории? — спросил Лорд Джеггед. — Вы питаете какое-нибудь доверие к ней?
— Настолько, насколько она соответствует определенным физическим законам.
— А как это связано с информацией, которую мы получили от маленького инопланетянина Герцога?
— Я надеялся задать Юшариспу несколько вопросов, и я бы это сделал, если бы не вмешался Джерек.
— Сожалею, — сказал Джерек, — но…
— Ты — живое доказательство неизменности Времени, — сказал Браннарт Морфейл. — Если бы ты мог отправиться назад и исправить события, вызванные твоим глупым вмешательством, тогда ты мог бы подкрепить свои угрызения совести. На самом деле ты этого не можешь, так что попрошу тебя прекратить высказывать сожаления.
С кривой неискренней улыбкой на морщинистом лице Браннарт Морфейл нарочито отвернулся от Джерека и, обращаясь к Лорду Джеггеду, сказал:
— Дорогой Лорд Джеггед, вы говорили что-то насчет циклической природы Времени?
— По-моему, вы немного суровы с Джереком, — ответил Лорд Джеггед. — В конце концов миледи Шарлотина предвидела до некоторой степени последствия своей шутки.
— Не будем больше говорить об этом. Вы хотите знать, имеет ли прямое отношение к циклической теории сообщение Юшариспа о смерти космоса, о Вселенной, заканчивающей один цикл и начинающей другой?
— Это была случайная мысль, ничего более, — сказал Лорд Джеггед, оглянувшись через плечо и подмигнув Джереку. — Вы, Браннарт, должны быть добрее к мальчику. Он может способствовать вашим экспериментам, доставив информацию значительной важности. Я думаю, вы сердитесь на него потому, что его приключения, кажется, противоречат вашим теориям!
— Чепуха! Это его интерпретация своих приключений, с чем я не согласен. Она наивна.
— Она правильна, — сказал Джерек тихим голосом. — Миссис Ундервуд обещала мне, что вернется, вы же знаете. Я уверен, что она вернется.
— Невозможно или, по крайней мере, маловероятно. Время не разрешает парадоксов. Теория Морфейла определенно показывает, что раз путешественник во времени посетил будущее, то он не может вернуться в прошлое ни на какой промежуток времени; точно так же любое пребывание в прошлом ограничено, потому что если путешественник останется там, то он может изменить ход будущего и, следовательно, вызовет хаос. Эффект Морфейла — мой термин для обозначения этого феномена — того факта, что никто не может отправиться назад во Времени и остаться в прошлом. Твое пребывание в Эпохе Рассвета, хотя и долгое, не дает повода настаивать, что в моей теории есть трещины. Шансы возвращения твоей леди из девятнадцатого века в нашу точку Времени являются, таким образом, очень незначительными — миллион к одному. Ты можешь поискать ее, конечно, по тысячелетию и, если повезет, доставить обратно сюда. У нее нет своей машины Времени, и, следовательно, она не может контролировать свое перемещение в будущее.
— У них в те дни были примитивные машины Времени, — возразил Джерек. — В литературе имеется много ссылок.
— Возможно, но мы никогда не встречали ни одной из того периода. Остается загадкой, как она вообще попала сюда.
— Вероятно, ее привез какой-нибудь путешественник из другого периода, — предположил Джерек, обрадовавшись, что, наконец, привлек внимание Браннарта. Про себя он поблагодарил Лорда Джеггеда, сделавшего это возможным. — Она однажды упомянула о человеке в капюшоне, который появился в ее комнате незадолго перед тем, как она обнаружила себя в нашем веке.
— Я не раз говорил тебе, — возбужденно ответил Морфейл, — у меня нет данных о машине Времени, материализовавшейся в течение периода, когда, как ты утверждаешь, появилась миссис Ундервуд. Со времени последнего разговора с тобой, Джерек, я еще раз все тщательно проверил. Или ты ошибаешься, или она солгала тебе…
— Она не могла солгать мне, так же как и я ей, — просто сказал Джерек. — Мы любим друг друга.
— Да! Да! Играй в любые игры, которые забавляют тебя, Джерек Корнелиан, но не за счет Браннарта Морфейла.
— О мой почтенный создатель чудес, не можете ли вы заставить себя проявить немного больше великодушия к нашему отважному Джереку? Кто еще среди нас посмеет погрузиться в эмоции Эпохи Рассвета?
— Я посмею, — заявил Вертер де Гете, приблизившись к ним, — и, надеюсь, с большим пониманием того, что делаю.
— Но твой характер, мрачный Вертер, — мягко ответил Лорд Джеггед, он не веселит других так, как характер Джерека!
— Меня не заботит, что думает большинство, — сказал Вертер. — Есть избранные группы людей, которых интересуют мои исследования. Джерек почти не коснулся «греха»!
— Я не мог понять его, тщеславный Вертер, даже после вашего объяснения, — извиняющимся тоном произнес Джерек. — Я старался, особенно потому, что это была идея, которую моя миссис Ундервуд разделяла с вами.
— Старался! — Голос Вертера выражал презрение. — И потерпел неудачу. А я нет. Спроси миссис Кристию.
— Она рассказала мне. Я был очень восхищен, она подтвердит…
— Ты позавидовал мне? — Свет надежды мелькнул в мрачных глазах Вертера.
— Конечно.
Вертер улыбнулся и, вздохнув с удовлетворением, великодушно положил ладонь на руку Джерека.
— Приходи как-нибудь в мою башню. Я постараюсь помочь тебе понять природу «греха».
— Вы добрый, Вертер.
— Я только хочу просветить тебя, Джерек.
— Ты найдешь трудной эту задачу, — злорадно хихикнул Браннарт Морфейл. — Исправь его манеры — и я буду вечно благодарен тебе.
