– Ну для начала хотя бы их бурный развод.
– Как я понимаю, вы знакомы с Крутицкой очень давно, верно?
– Вместе учились в Щуке... Вообразите себе, дружили когда-то, до тех пор, пока... Словом, Сергея я знала отлично. А что касается развода, Альбина в тот день, когда выметалась от него окончательно, еще бросилась на него с ножом... Представляете? Это было при мне, она сама попросила меня зайти к нему вместе с ней за вещами... Ужас!
– Что, действительно всерьез бросилась? – Галя уставилась на актрису с недоверием.
Каплер усмехнулась и покачала головой:
– Зря вы так скептически относитесь к моим словам. Действительно бросилась, и действительно всерьез! Если бы не отличная реакция Сережи, еще неизвестно, чем бы это закончилось: руку она ему все- таки тогда порезала, когда он нож перехватил: кровищи было столько, что я только чудом не грохнулась в обморок! Еще и вопила, что все равно рано или поздно его убьет... Я готова повторить это под присягой, потому что это чистая правда!
– Альбина Викторовна, судя по всему, по натуре склонна к истерикам? – предположила Романова.
– Мы все, я имею в виду артистов, склонны к истерикам, – усмехнулась Нинель. – У меня тогда тоже едва истерика не случилась... Но с Крутицкой, на мой взгляд, все еще хуже: с одной стороны, она агрессивная, с другой – способна на самый подлый и холодный расчет, в чем я лично убедилась спустя несколько лет! А тогда я была слепа, как новорожденный котенок, целиком и полностью находилась на ее стороне, считая, что Сергей поступил с ней подло...
– Интересно. И в чем же было дело?
– А дело в том, что у Альбины даже квартиры отдельной не было, только совершенно кошмарная комната в коммуналке на пять семей, три из которых пили по-черному. И он ее выставил туда без сожаления, поскольку в его квартире она прописана не была... Уж не знаю почему!
– И после этого они продолжали общаться? – с сомнением спросила Галочка.
– Что вы, конечно нет! Тем более что Кожевников вскоре женился. Насколько удачно – не знаю, врать не стану. Но ведь прожил же он со второй женой, кажется, не меньше пяти лет?
– Семь... – задумчиво произнесла Романова. – Да, все их общие друзья утверждают, что жили они дружно... Все, кроме Альбины Викторовны: она как раз утверждает обратное, вроде бы ее бывший муж собирался вернуться к ней, оставив свою вторую жену...
– Да знаю я! – Нинель махнула рукой и поморщилась. – А заодно и весь театр об этом слышал. Только никто ей не верил, а я меньше всех! Еще чай будете? А я, пожалуй, возьму себе вторую порцию кофе... Я сейчас!
Вернувшись за столик с дымящейся чашкой напитка, Каплер продолжила, не дожидаясь следующего Галиного вопроса.
– Ее последний неудачный роман накрылся шляпой с полями где-то с месяц назад, вот тогда она и начала брехать насчет Сергея... Зная Алечку как облупленную, ничуть не сомневаюсь, что она его где- нибудь подкараулила и закинула пробный шар, получив при этом щелчок по носу. Только Крутицкая – не из тех, кто легко сдается, если вобьет себе что-нибудь в голову! Она в последнее время сдружилась с нашей новенькой гримершей Настенькой, очень хорошая девочка, но язык у нее без привязи. Так что все, что она ей говорила, знали все.
– И что же она ей говорила?
– Несла, конечно, ахинею насчет того, что Кожевников якобы все эти годы о ней, любимой, сожалел и теперь чуть ли не на коленях умоляет ее вернуться. А она, мол, еще должна подумать... Ха! Подумать!.. Да она, когда узнала, что Сергей за эти годы стал богатым человеком с собственной фирмой, чуть ли не на стенки от злости лезла, по Настиным словам!
– Когда это случилось? – быстро спросила Романова.
– Что именно? – не поняла ее Нинель.
– Когда она узнала, что Кожевников стал богатым человеком?
– Ну... По-моему, где-то за месяц до того, как он якобы встал перед ней на колени... Да, похоже, где-то в декабре. Но точно я не помню, это вы у Насти спросите, она в курсе.
– И каким образом узнала, тоже не имеете понятия?
– А вот тут вы ошибаетесь! Еще как имею! Узнала она это как раз от своего предыдущего любовника перед самым финалом их романа. Я это точно знаю, потому что знакома с ним отлично, – неплохой мужик, хоть и татарин... Или дагестанец... Точно не знаю, не стану врать.
– Как его зовут и, если можно, как его найти? – поинтересовалась Галина.
– Зовут его Рахтан, фамилия – Мамедов, а вот найти? – Нинэль неожиданно фыркнула. – С одной стороны – проще некуда: у него метрах в ста отсюда свой магазинчик. А с другой... – Она оценивающе посмотрела на Романову. – Видите ли, это не просто магазинчик, а секс-шоп! Ой, только не подумайте, что мы с ним познакомились на такой почве... Рахтанчика я знаю с тех пор, как себя помню: мы в одном доме жили и росли в одном дворе... И еще не подумайте, что он на почве секса сдвинутый – это для него просто доходный бизнес!
Понимаете, он еще в детстве поставил себе цель разбогатеть! Семья у них была, можно сказать, нищая – еще бы, восемь человек детей! Он где-то в середине... В общем, беднота... Ну и выбрал такую сферу торговли, чтоб, значит, всегда наверняка того... Процветать!
Галя слегка покраснела и покрутила головой.
– Странно... – пробормотала она. – Как же в таком случае он пересекся с Кожевниковым?
– Разве я сказала, что они пересекались? – Нинель снова двусмысленно улыбнулась. – Нет, конечно. Просто Рахтанчик в последнее время подумывал сменить свой, если так можно выразиться, профиль, понимаете? В общем, история вышла презабавная! Он мне сам рассказывал. Заела его тоска от собственного товара, тут еще и дети подросли, жена пилить стала: мол, узнают, что я им скажу? У них, восточных людей, с этим вообще-то строго, не то что у нас...
Нинель на секунду задумалась и продолжила:
– Вы, конечно, в курсе, что фирма Кожевникова тоже расположена здесь неподалеку?
Галя кивнула.
– А если точнее – прямехонько напротив мамедовского магазинчика. Я так думаю, что он смотрел- смотрел на ее вывеску с каким-то там электронным – я точнее не помню – названием...
– «Интеркласс», – автоматически подсказала Романова.
– Возможно, – кивнула Каплер. – Но у них в витринах там компы всякие новомодные стоят, сама не видела, а Рахтанчик говорил. Он думал, они ими торгуют, вот и решил, прежде чем свои решения принимать, проконсультироваться по-соседски с хозяином этого заведения. И, как вы понимаете, был разочарован. И как-то по пьяни, начал жаловаться при Альке на свою горькую судьбу. Рахтан вообще жуткий нытик! Вот, мол, есть же умные люди – такие, как Кожевников Сергей, не помню по отчеству, но Мамедов запомнил, поскольку явно ему позавидовал. Он еще и завидущий, как все бывшие бедняки!.. Ну Алька уши-то и навострила, и тут же брякнула ему, что это, мол, судя по всему, ее бывший... Мало того, на следующий день поперлась проверять – мало ли, вдруг просто тезка?.. Короче, Рахтан засек нашу Алечку за тем, как она крутилась возле Сережиной фирмы, и самолично видел, как та его подкараулила и подошла к нему, а потом села к Сереге в машину... Надо знать восточных людей, чтобы понять, какова была реакция Мамедова на «измену» любовницы!.. У них же мужикам все можно, а женщинам – ни-ни!
Каплер неожиданно глянула на часы и умолкла, после чего бросила быстрый взгляд в окно.
– Знаете, – несколько смущенно повернулась она к Гале, – у меня времени минут двадцать осталось, не больше... За мной должны сюда заехать... Вы еще что-нибудь хотите узнать? Вообще-то можно ведь еще раз встретиться.
– Знаете, Нинель, – пояснила Галя, – вероятно, с вами в следующий раз встречаться будет следователь, а не я... Но пара вопросов у меня еще действительно есть. Вы считаете, что Альбина Викторовна вполне способна была убить бывшего мужа, в случае если он не пошел ни на какие отношения с ней исключительно потому, что когда-то сами стали свидетельницей того эпизода при разводе?
– Нет, не только. Просто, зная Алю, вполне могу допустить, что если Сергею удалось во второй раз в жизни существенно задеть ее самолюбие – а этого я даже своему врагу не пожелаю! – она вполне могла задумать такую месть и осуществить ее. Ничуть в этом не сомневаюсь!
