по телефону, ни лично. Хотя даже простое любопытство заставило бы сделать это почти любого человека, услышавшего, что с ним хочет встретиться представитель МВД России... Что ж, возможно, эта хрупкая женщина-девочка просто слишком робкая или, услышав, что делом ее мужа заинтересовались в Москве, ощутила надежду на его скорое освобождение и теперь боится разочароваться прежде времени...
Людмила словно услышала его мысли, потому что заговорила первая:
– Вы меня извините, я действительно почти не спала сегодня ночь с малышкой, потому так и выгляжу, и чувствую себя неважно – я вообще плохо соображаю по утрам, потому что гипотоник... Пока кофе не выпью, мало что понимаю... Вы ведь из-за Васи приехали, да?
В серых глазах Елагиной вспыхнул и сразу же погас огонек надежды: очевидно, умом она понимала, что на самом деле надеяться ей особо не на что...
– В определенной степени – да, – поспешно произнес Яковлев, отводя глаза. – Вот, кстати, мое удостоверение, а то мы с вами никак не сведем знакомство окончательно...
Людмила бросила недолгий, безразличный взгляд на документ, явно думая о чем-то своем и совершенно не интересуясь им.
– Меня зовут Владимир Владимирович, – он решил продублировать записанное черным по белому в удостоверении, поняв, что Елагина и впрямь относится к людям, не умеющим схватывать информацию на лету. – Я занят расследованием дела, косвенно связанного с делом вашего мужа...
– Да? – В ее глазах наконец мелькнула искорка интереса. – Неужели этот подонок Урюпов все-таки погорел?
– Урюпов?..
– Ну да, бывший Васин зам... Мы с Павликом и с Васиным адвокатом ни секунды не сомневаемся, что моего мужа подставили, понимаете? Подставили!.. И кто, кроме Урюпова, мог это сделать? Никто!.. Вы же наверняка знаете, что именно он сейчас занял Васечкину должность, правда, пока «и. о.», но это только пока, до выборов...
Людмила, казалось, оживала с каждым произнесенным ею словом, бледные щеки порозовели, в глазах утвердился горячий, сухой огонек.
– Не сомневайтесь, все это организовал именно он... он!.. И бизнесмена этого проклятого из Москвы вашей – тоже он... А дядю Федю... Федора Ипатьевича они наверняка обманули!.. Не знаю как, но обманули... – Румянец на щеках Людмилы вспыхнул еще ярче и, смущенно помявшись, она пробормотала: – Я его сгоряча выгнала... Теперь жалею...
Володя понимал, что самое лучшее сейчас – дать Елагиной выговориться и только потом задавать вопросы.
– Конечно, и бизнесмен этот – настоящий подонок, но Урюпов – хуже, хуже в тысячу раз! Он всегда завидовал Васе, всегда!..
Она умолкла так же внезапно, как заговорила, и опустила глаза в пол, съежилась, точно ожидая, что Яковлев ее сейчас ударит...
– Людмила Васильевна, – мягко сказал Володя, – в целом я с вами согласен насчет того, что вашего мужа подставили... Но согласитесь, что взятка, тем не менее, имела место... Верно?
Она немного помолчала, потом подняла на Яковлева глаза, вновь усталые и безразличные.
– Вы мне, наверное, не поверите, но с Васей это случилось один-единственный раз в жизни... Конечно, я все понимаю... И если бы у Василия был другой выход!.. Все вышло из-за...
– Я уже знаю почему, – торопливо прервал ее Владимир.
– А-а-а... Ну да, кажется, все уже знают... Павлик у нас непутевый, но Вася его очень любит, понимаете?.. Он его намного старше, отец у них умер, когда Паше всего четыре года было... Вот они с моей покойной свекровью его и избаловали вдвоем... на свою голову... Хотя от природы Паша совсем неплохой, безвольный только...
– Скажите, Людмила Васильевна, в последнее время ваш деверь не уезжал из города?
– Павел? – Она явно удивилась. – Нет, ему не до этого было, вы же знаете наших бюрократов... Пока мы переписали на него квартиру, пока нашли покупателя...
– Покупателя?
– Вы, видимо, не в курсе, – Елагина вздохнула. – Мы ведь после суда и похорон свекрови совсем без денег остались: Васин счет был арестован и пошел государству... Что было делать? Я из-за Машеньки работать пока не могу, Паша... Словом, работы у нас в городе очень мало, он до сих пор не может устроиться, тем более все знают, что он иногда пьет... Васенька сам нам велел продать квартиру, а Паша теперь с нами живет...
Она автоматически покосилась на дверь, ведущую в прихожую.
– Так он сейчас здесь? – удивился Яковлев.
– Да, но... – Людмила снова порозовела. – Он спит... Раньше полудня точно не проснется...
– В очередной раз перебрал? – прямо спросил Володя.
– Не совсем... Вчера они с покупателем... ну, как положено, продажу квартиры... словом, обмыли... Вы не подумайте, все деньги Паша отдал мне! На мое имя сразу же положили в банк, как велел Васенька!..
– Так вы сделку оформили только что?
– Ну да, дня три, что ли, назад... Да, три.
Она посмотрела на Яковлева недоуменно:
– А какое это имеет значение?
– Большое, – серьезно кивнул Володя. – Если все эти дни Павел Григорьевич был занят продажей квартиры, следовательно, к делу, которое меня интересует, он вряд ли имеет отношение...
– Вы его в чем-то подозреваете?! Господи...
Она автоматически протянула руку к гортани, халатик, в котором Людмила встретила Яковлева, слегка распахнулся, и он увидел на груди Елагиной маленький золотой крестик, за который она ухватилась пальцами.
– Наверное, уже весь Саргов знает, что моя свекровь просила Павлика отомстить за Васеньку... Весь Саргов!..
На глаза Людмилы навернулись слезы.
– В чем... В чем вы его подозреваете и почему он должен был куда-то ехать?
– Да не волнуйтесь вы так, – и сам заволновался Володя. – Ни в чем мы его не подозреваем, просто проверяем всех, с кем контактировал тот самый московский бизнесмен, о котором вы упоминали...
– Что-то случилось?..
– Его убили несколько дней назад... Если точнее – неделю назад.
Елагина слабо улыбнулась и покачала головой:
– Что ж, я всегда говорила – Бог видит, кто кого обидит... Вы в Бога верите?
Яковлев неловко пожал плечами, потом все-таки кивнул.
– Я – верю. – В голосе Елагиной появилась, впервые за весь разговор, твердость. – И никакого мщения не признаю, я так Паше и сказала, еще в самом начале: вот увидите, Урюпин свое тоже получит... Обязательно получит, хотя убийство – это... это ужасно!..
Елагина содрогнулась, секунду помолчала, но потом продолжила:
– Значит, неделю назад... – Она нахмурилась, перебирая что-то в памяти. – Это была пятница? Точно, пятница... Значит, у Павлика есть это... как его?
– Алиби?
– Кажется, наверное... В прошлую пятницу мы почти весь день были в банке, клали в ячейку деньги за квартиру... Не полностью, а только аванс... Потом, уже вечером, ездили к нотариусу, мы там вместе с Машенькой пробыли очень долго... Очередь оказалась огромная, девочка вся измучилась, плакала... Но нас все равно никто вперед не пропустил: люди сейчас такие... Сами знаете, наверное... Когда мы все, наконец, оформили, было уже совсем темно.
– Нотариус частный?
– Частный, – кивнула Людмила, – я вам дам его адрес. Вы ведь все равно будете проверять?
– Буду, – согласился Володя. – А потом вы, насколько я понял, поехали домой, сюда?.. Павел Григорьевич ведь теперь живет здесь?
– Да. Но прописки пока нет, я собираюсь начать его прописывать в понедельник... А домой мы поехали
