соединил Москву с новой столицей. Вдоль тракта возникали новые деревни, развивались ремесла по обслуживанию путешествующих, строились почтовые станции. В первой половине девятнадцатого века закончилось строительство Санкт-Петербургского шоссе. По этому пути еще Радищев ездил.
– Это какой-то знаменитый спортсмен? – улыбнулся Ковалев. – Шучу-шучу. Так город старый?
– Нет, до войны появился...
– Маленький?
– Не сказал бы. Там куча районов – Планерная, Подрезково, Ново-Подрезково, городок Сходня, Бутаково.
– А вы же москвич, Великанов, так что же вас в провинцию поперло?
– Доктор везде доктор.
— Ну-ну, – сказал Ковалев. – Чужая душа – потемки, это мы понимаем.
– Сомневаюсь, – сказал Великанов.
– В чем?
– Что вы понимаете.
– Слушайте, Сергей Сергеич, вы умудряетесь даже за едой хамить. Это же, наверно, не способствует пищеварению. Помалкивайте и на котлеты налегайте.
Великанов последовал совету относительно котлет, но все же не промолчал:
– Тут вы ошибаетесь. Хорошая застольная беседа как раз стимулирует пищеварение.
– Вот как? – удивился Ковалев. – А как же: когда я ем я глух и нем?
– Ерунда. Предрассудок. Когда в меру и доброжелательно.
– Вот, – с удовлетворением подчеркнул опер, – не зря я все-таки с вами общаюсь. Хотите вы или не хотите, а информацию я от вас получаю.
Великанов улыбнулся. Пожалуй, Ковалев ему сейчас даже немного нравился. Или это следствие вкусного, сытного обеда, переизбытка впечатлений и общей расслабленности? Пожалуй, что и так. Но ведь невозможно все время быть на стреме! Десяти лет так не прожить...
И как медик, и как зэк, Великанов знал, что содержание в тюрьме или на зоне – это постоянный стресс. Гнетущая обстановка может подтолкнуть неискушенного человека на поступки, о которых потом придется пожалеть. Поэтому всегда следует быть крайне предусмотрительным. Он часто вспоминал расхожую фразу из американских фильмов, когда полицейский говорит задержанному: «Все сказанное вами может быть использовано против вас».
Не стоило, конечно, утверждать, что исключительно все сотрудники, с коими приходилось общаться арестованному, а потом зэку Великанову были непорядочны, – наверное, процент мерзавцев среди работников СИЗО и колоний такой же среднестатистический, как и в любой другой отрасли. Однако всегда лучше действовать исходя из самого худшего варианта. Так, медики при случайных связях рекомендуют предохраняться; арестованному же надо проявлять здоровую настороженность. Великанов рассуждал так: порядочный следователь (надзиратель, опер и так далее) поймет состояние арестованного и не изменит к нему отношения. А на мнение непорядочного человека нет смысла обращать внимание вообще. К сожалению, правила игры и поведения он понял далеко не сразу. С адвокатом вот ему не слишком повезло. Рудольф Сладкий был глубоко пожилой человек, относившийся к происходящему слишком философски, и он не догадался (или не захотел?) предостеречь Великанова – ни в коем случае нельзя поддаваться на провокационное предложение доказать свою невиновность. А химкинский следователь Ротань, судя по всему, именно так и поступил. Любой человек и так считается невиновным до обвинительного решения суда, оправдываться он не обязан. И если у правоохранительных органов имеются подозрения, то им их и обосновывать, черт побери! Но теперь было поздно – приговор давно вынесен, и, значит, подозрения обоснованные, в общем...
6
Когда Великанов вышел из административного здания и пошел в свой лазарет, по пути ему встретился чуть пошатывающийся молодой зэк с фиксой. Опытным взглядом Великанов определил, что пошатывание притворное. Никогда прежде он его не видел. И как Великанов ни менял траекторию движения, но зэк все врезался в него, едва не столкнув на землю. Великанов отступил, мельком подумав, что, если бы у этого типа в кармане была заточка, через несколько минут он бы умер от удара в печень, например.
– К куму ходил, – хмыкнул зэк, отступая и с интересом рассматривая Великанова.
Хотя в административном здании была еще куча всяких других людей, Великанов не стал спорить. Если это подстава, значит, так тому и быть. К тому же какой тут секрет, если его Крикунов к кому-то звал? Он-то небось и растрезвонил на всю зону.
– Ну и что? – сказал Великанов.
– Ты меня, парень, не бойся, – ухмыльнулся зэк.
– А я и не боюсь, – пожал плечами Великанов.
– А это ты зря! – повысил голос зэк, сверкнул фиксой и пошел своей дорогой, больше не раскачиваясь.
Невдалеке Великанов заметил Гнома, с интересом наблюдающего за этой сценой. Что-то давно старик меня не навещал, подумал Великанов. Может, я сам выдумал всю эту чушь про тюремного киллера? Дежа вю?
7
Утром следующего дня Виталий Витальевич, давешний таксист, определивший Гордеева на постой к своей теще, заехал проведать клиента и узнать, когда потребуются его услуги.
Гордеев как раз завтракал обещанным бифштексом. Это было немного тяжеловато, но в самом деле, как и было обещано, очень вкусно. Виталий Витальевич не утерпел и тоже присоединился к трапезе. Теща, крепкая, худая старуха, сказала:
– Витал, я так и знала и сделала с запасом...
– Жаль, что у вас нет мобильного телефона, – заметил Гордеев. – Не пришлось бы вам вхолостую ездить.
– А что, мы разве сегодня не едем в колонию? – удивился Виталий Витальевич.
– Едем. Я вообще в принципе говорю. Это же очень удобно. Да и не так уж дорого. Позвонили по дороге, уточнили во сколько, куда – и все дела.
Виталий Витальевич поскреб лысину и покивал. Потом признался:
– Если честно, то, как говорит мой сын, жаба душит. Боюсь, в расход вгонит.
– Не вгонит, – заверил Гордеев. – Вы же все-таки средний класс. Как же жить без телефона?
– А вот так и жить – несуетно. И какой я средний класс, в самом деле? Я вот читал на днях, в Китае средний класс определяют по способности приобрести транспортное средство. Там – да, я был бы средний класс. А у нас...
– И сколько в Китае таких – с транспортным средством? – заинтересовался Гордеев.
– Десять миллионов.
– Ого, – одобрительно бросил адвокат.
– Да ведь это меньше одного процента всей страны... – Виталий Витальевич вдруг побледнел.
– Все в порядке?
– Да... кажется...
– Не знаю, как в Архангельской области, но в Москве и большей части Подмосковья сейчас операторы построили полноценные сети. Без мобильной связи люди уже просто себя не мыслят.
– Представляю... Миллионы людей пытаются говорить одновременно. Это же кошмар, наверно, не дозвонишься никуда.
Гордеев вспомнил свои недавние проблемы с компанией сотовой связи, но тут же и постарался забыть – все хорошо, что хорошо кончается.
Тут Виталий Витальевич вдруг со стоном схватился за живот.
– Витал, таблетку тебе надо съесть, – рассудительно сказала теща и вышла, очевидно за упомянутой таблеткой.
– Где болит? – спросил адвокат.
Водитель неопределенно показал чуть правее середины живота. «Неужели еще один аппендицит, –
