– Не сомневаюсь. – Турецкий поставил опустевшую чашку на стол. – Вы сказали все, что хотели?
Несколько секунд Татарин пристально смотрел на Александра Борисовича. Взгляд у него был тяжелый, острый, тревожащий. Наконец он едва заметно качнул головой и сказал:
– Нет, не все. Честно говоря, я пригласил вас сюда, чтобы кое о чем попросить. Я хочу, чтобы вы уехали из города, Александр Борисович.
Турецкий удивленно на него уставился.
– С какой стати? – спросил он наконец.
– Я не знаю всех подробностей, но одно точно: вы приносите слишком много проблем.
– Кому? – спросил Александр Борисович.
Татарин погладил кошку и мягко ответил:
– Всем. Вы путаетесь у всех под ногами, и из-за этого происходят неприятности. С вашим приездом город начало лихорадить, Александр Борисович. А я не могу этого допустить.
– Почему?
Татарин мягко улыбнулся:
– Потому что это мой город. Мой и моих будущих детей. Я приехал, чтобы навести здесь порядок, и намерен начать прямо сейчас.
– Значит, по-вашему, я...
– Основная причина беспорядка, – договорил за Турецкого Татарин. – Поймите меня правильно, Александр Борисович, лично вы мне нравитесь. И если бы вы искали приключений у себя в Москве, я бы не возражал. Возможно, даже помог бы вам их найти. Но здесь – другое дело. Здесь я, некоторым образом, хозяин.
– Утомили вы меня, Айрат Каюмович, – сказал Турецкий с холодком в голосе. – Несете какую-то околесицу и заставляете меня слушать. Какой вы к черту хозяин? Вы уголовник.
– Бывший уголовник, – поправил Татарин.
– Я бы сказал – будущий, – заметил в свою очередь Турецкий. – Я не отдыхать сюда приехал. Я работаю. И доведу работу до конца – нравится вам это или нет.
Взгляд Татарина тоже похолодел. Теперь в нем не осталось и намека на мягкость и человечность. Это был взгляд хищника – матерого и опасного. Он разжал сухие губы и четко произнес:
– Смотрите, Александр Борисович, не нарвитесь на неприятности.
– Я не боюсь неприятностей, – ответил Турецкий, поднимаясь с кресла.
– Иная неприятность может стать фатальной, – быстро и желчно добавил Татарин.
– И ваших угроз тоже не боюсь, – спокойно сказал Александр Борисович.
– И очень зря. Я знаю, что вы больше не работаете в Генпрокуратуре. Вы – частное лицо. А с частным лицом стравиться гораздо легче, чем...
– Прощайте, – сказал Турецкий и двинулся к выходу.
В руках у Татарина противно вякнул кот.
– Брысь! – крикнул, отшвыривая его, Татарин. – Турецкий! Убирайтесь из города! Сегодня же!
Александр Борисович протянул руку к дверной ручке, но дверь распахнулась сама, и на пороге он увидел двух молодых бандитов – того, что в дорогом костюме, и второго – немногословного водителя с каменным лицом.
Турецкий посмотрел на парней исподлобья и глухо прорычал:
– С дороги. Ну!
– Пусть идет! – крикнул из гостиной Татарин.
Парень в дорогом костюме отступил в сторону. Александр Борисович прошел, задев его плечом.
– Еще увидимся, – тихо прошелестел парень у Турецкого за спиной.
Турецкий не удостоил его ответом.
20
Резкий порыв ветра распахнул окно. Александр Борисович привстал, захлопнул створку и закрыл ее на шпингалет. Снова опрокинулся на диван.
Кто-то поскребся в дверь, да так тихо, словно боялся, что его услышат. Турецкий даже подумал, что ему это почудилось. Но слабый звук повторился.
– Войдите! – громко сказал Александр Борисович.
Никакого эффекта.
– Да входите же! Там открыто!
На этот раз дверь слегка приоткрылась. В дверном проеме показалась встрепанная голова юноши. Он испуганно посмотрел на Александра Борисовича и тихо спросил:
– Можно войти?
– Конечно.
Турецкий закрыл крышку ноутбука и убрал его с коленей на журнальный столик. Поднялся с кресла навстречу незваному гостю. Тот вошел в номер, прикрыл за собой дверь и робко посмотрел на Александра Борисовича.
– Здравствуйте, молодой человек!
– Здравствуйте!
Юноша уважительно пожал сыщику руку.
– Я Толя Азизов, – сказал он. – Я программист.
Турецкий улыбнулся:
– Мне это должно о чем-нибудь говорить?
– Вряд ли, – улыбнулся в ответ Толик Азизов. – Но мне очень нужно с вами поговорить.
– Вы меня заинтриговали. Что ж, проходите, садитесь.
Молодой человек неуклюже прошел к дивану, неуклюже опустился на него. Александр Борисович отметил, как сильно он похож на другого компьютерщика – компьютерного гения агентства «Глория» Макса. Тот же встрепанный вид, тот же подслеповатый, словно расфокусированный взгляд, какой бывает у человека, когда он несколько секунд смотрит на солнце, а потом – на какой-нибудь предмет.
Черт их знает, возможно, у программистов такой взгляд появляется из-за того, что они часами таращатся в экран монитора. Монитор для них и солнце, и любовь, и смысл жизни. А все, что вне монитора, – досадная помеха, на которую приходится время от времени отвлекаться.
Турецкий встал перед сидящим на диване парнем и сунул руки в карманы брюк.
– Ну-с, – сказал он, – так о чем вы хотели со мной поговорить, Анатолий?
– Видите ли... – начал было Толя, но затем вдруг остановился, поправил пальцем очки и внимательно посмотрел на Турецкого. – Я не совсем уверен, что обращаюсь по адресу, – раздумчиво проговорил он. – Вы правда следователь?
– На все сто, – кивнул Турецкий. – А что, не похож?
Толик пожал плечами:
– Не знаю. Я никогда не видел следователей... Кроме как в кино, конечно. Но, думаю, что в кино про следователей все врут.
– Случается и такое, – снова подтвердил Александр Борисович.
Толик немного помолчал, а потом заговорил негромким, глуховатым голосом, глядя на Турецкого исподлобья, словно все еще не до конца ему доверял.
– Я слышал, что вы из Москвы. Что Мохов вызвал вас, чтобы вы нашли того, кто вывешивает в Сети компрометирующие статьи.
Парень остановился и вопросительно посмотрел на Турецкого.
– Вы правильно слышали, – подтвердил Александр Борисович. – Продолжайте.
– Поймите меня правильно... я не хочу показаться... дураком... Или, что еще хуже, стукачом...
Толик Азизов снова замолчал. Видно было что слова даются парню с трудом. Турецкий его не торопил. Он взял со столика сигареты и закурил, давая парню время собраться с мыслями.
– Продолжайте, – сказал он затем.
Толик кивнул и продолжил:
– Я работаю на Виктора Олеговича... В отделе технической поддержки. Мой начальник Марк Сковородников.
