– Вроде да.
– Ну, тогда бывай.
Турецкий встал из-за стола, пожал оперативнику руку и двинулся к выходу.
– Постойте, Александр Борисович, – негромко окликнул его Плетнев.
– Что еще? – обернулся Турецкий.
– Совсем забыл. Вам тут жена пару слов черкнула. Просила передать.
Плетнев достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо тетрадный листок и протянул Александру Борисовичу.
– Вот теперь действительно все, – улыбнулся он, всучив записку Турецкому.
23
Ночью Александр Борисович спал плохо. Нервы расшатались. Когда удавалось заснуть, снились какие-то гадости. Несколько раз Турецкий включал свет и хватал с прикроватной тумбочки сигареты. Однако сигареты не успокаивали, а взвинчивали его еще больше.
В семь часов утра зазвонил мобильный телефон.
– Саня, привет, – раздался в трубке хрипловатый голос Меркулова. – Я тебя не разбудил?
– Разбудил.
– Извини, но ты просил позвонить сразу, как только что-то прояснится.
Турецкий зевнул и поинтересовался:
– Прояснилось?
– Вроде да. Знал бы ты, сколько человек я из-за тебя на уши поставил...
– С меня коньяк.
– Человек десять...
– Не набивай себе цену. Больше, чем на бутылку коньяка, все равно не наработаешь.
Меркулов вздохнул:
– Ладно. В общем, слушай сюда. В городе действительно проживает человек по имени Устин. Вообще-то у вас там целых два Устина...
– Что ты говоришь!
– Да. Но второму всего четырнадцать лет, так что его я сразу исключил. Теперь слушай насчет второго. Зовут – Устин Матвеевич Голубев. Ему тридцать один год. Женат. Жену зовут Оксана. Фамилия, как не трудно догадаться, Голубева.
– Хохлушка?
– Этого я тебе сказать не могу.
– Ну, хоть беременна?
Константин Дмитриевич хмыкнул.
– Слушай, Турецкий, я умею добывать информацию, но я не волшебник. Беременна или нет – проверишь сам. В любом случае, других вариантов у нас нет. С Устином этим будь осторожен. В девяносто пятом он служил в Чечне. Получил ранение в руку и был демобилизован.
– Кем работает?
– Держит свою мастерскую по производству мебели. Запиши домашний адрес, я продиктую.
– Говори так – запомню.
Меркулов продиктовал адрес.
– Что про табак? – поинтересовался Александр Борисович.
– Табак... – повторил Константин Дмитриевич.
– Да, табак. Шевели мозгами активней, Костя. Это, кажется, ты меня разбудил, а не наоборот.
– Фу, какие мы капризные. Ладно, слушай про свой табак. Я связался с экспертно-криминалистическим центром ГУВД, передал им образцы, которые ты мне прислал. Пришлось кое с кем пошуметь даже, чтобы сделали срочно – сам же знаешь, у них всегда дел невпроворот...
– Знаю, знаю. Дальше, – поторопил друга Турецкий.
– Табак в обоих случаях один и тот же.
– Точно? – привстал на локте Александр Борисович.
– Точнее не бывает, – ответил Меркулов. – Это датский табак фирмы «Питерсон». Называется «Юниверсати флейк». Если, конечно, я правильно произношу.
– Дорогой?
– Кто?
– Табак, кто!
– А, извини. Что-то я торможу с утра. Нет, не дорогой. Скажем так, чуть выше среднего. Рублей двести пятьдесят за пачку. Я специально вечером в магазине посмотрел.
– Вечером? Что же ты вчера не позвонил?
– Поздно было, Саня. Я думал – вдруг ты спишь? Не хотелось тебя будить.
– «Не хотелось будить», – передразнил Турецкий. – А сейчас ты что сделал?
– Ладно, не ворчи. Итак, про табак я тебе рассказал, про Устина Голубева тоже. Вроде все. Дальше действуй сам.
– Спасибо, Кость.
– Спасибо не булькает. Про коньяк не забудь. Две бутылки, как и обещал.
– Насчет второй мы не договаривались, – заметил Александр Борисович.
– Ну, значит, договорились сейчас. Ну, бывай.
Меркулов отключился.
Положив телефон на тумбочку, Александр Борисович достал со стола лист бумаги и ручку и записал:
«Устин Матвеевич Голубев. 31 год. Жена – Оксана».
Затем бросил ручку на тумбочку и снова улегся в постель, намереваясь вздремнуть еще с полчасика.
Оксана Голубева оказалась невысокой, светловолосой женщиной с родинкой на щеке. Одного взгляда достаточно было понять, что она – та самая Оксана, которая... ну и так далее. Круглый, огромный живот женщины ясно говорил, что родов ждать недолго.
– Кого ждете: мальчика, девочку? – с улыбкой поинтересовался Турецкий, поздоровавшись с девушкой.
– Мальчика, – улыбнулась она в ответ. – Вы к Устину?
– Да. А он дома?
Оксана покачала белокурой головой:
– Нет. С утра возится в мастерской.
– Это далеко? – спросил Александр Борисович.
– Вообще-то нет. – Только тут в ней проснулась подозрительность. – А вы, простите, по какому вопросу? – Она прищурила голубые, незамутненные мыслью глаза.
– Да вот, слышал, что Устин делает хорошую мебель. Хотел заказать ему стол.
– Стол? – Она нахмурила бровки. – Так он столы не делает. Он в основном кухонные шкафы.
– Ну, хороший шкаф мне тоже не помешает, – быстро нашелся Александр Борисович. Он кивнул на живот девушки: – Самое лучшее время в жизни женщины. Долго еще носить?
Оксана снова расплылась в улыбке:
– Недели три. А может, и раньше.
– Совсем недолго. С клиникой уже определились? В наше время это очень важно.
– Да, я знаю, – кивнула Оксана. – Но я не здесь хочу рожать. У меня в Днепропетровске мама и сестра, поеду к ним.
– Да, так будет лучше, – согласился Александр Борисович. – Ладно, не буду вам мешать. Так где, говорите, у Устина мастерская?
– А он вам разве не сказал? Да прямо тут, во дворе. Он же бывший гараж под мастерскую переделал.
