думаешь...
– Я думаю, что ни от одной из версий нельзя отказываться, какой бы фантастической она ни казалась, – сухо ответил Турецкий. – У тебя же в «Глории» есть свой хакер, как его, Макс, да?
– Ну, есть такой...
– Покажи на всякий случай... – Турецкий передал Денису визитку. – Пусть попробует взломать. И там узнать, если сумеет, наведывались ли к ним в момент гибели Цивилло и с какого компьютера.
– Ладно, попробуем... – Денис нехотя взял карточку. – Только сам понимаешь, трудно что-то обещать.
– Да это понятно... – Турецкий теперь безостановочно, будто не было усталости, ходил по кабинету. Его лицо порозовело. Остальные следили за ним, приоткрыв рты. – И еще... Слушай... А где у нас запись допроса этой самой Ангелины? – спросил он у Шаравина, остановившись.
– В материалах дела... – руки Шаравина машинально пошарили в ящике стола, нашли ключ от сейфа. – Там же магнитная запись. А что?
И замер, приоткрыв рот и уставясь на Турецкого, осененный догадкой, передавшейся ему от шефа. Денис, еще не понимая, переводил взгляд с одного на другого. Потом тоже хлопнул себя по лбу, догадавшись.
– Ай да Борисыч! – воскликнул он. – Ай да сукин сын! Ведь мало того, что удумал, еще ведь с помощью телепатии передал свою идею подчиненным! Вот это и есть качество настоящего руководителя!..
– Да уж, – согласился Шаравин.
– Это вы о чем? – спросил Турецкий.
– Ладно тебе прибедняться, – подмигнул ему Денис. – Только как-то не по-джентльменски получится, а?
– А у нас нет сейчас другого подхода к этому отнюдь не джентльмену, – хмыкнул Турецкий. – Ну, упадем разок в глазах друг друга с моральной стороны, подумаешь... других предложений нет? Приглашай!
– Мне вот тоже не кажется, что девушка прямо отсюда побежит топиться, – кивнул Шаравин.
– Ведь всегда найдешься... – качал головой Денис. – Но, с другой стороны, что делать, а?
– Можно, конечно, очную ставку этим дамам устроить... – сказал Турецкий.
– Еще в волосы тут друг другу вцепятся, глаза выдерут... – отмахнулся Денис. – Если только майор Терещенко тебе не соврал насчет рокового треугольника. Хотя не похоже...
– Зови! – Турецкий мотнул головой в сторону двери.
– Пусть она узнает всю правду про вероломного возлюбленного, – сказал Денис Шаравину. – Зови, Витя!
Шаравин выглянул в коридор.
– Заходите, – сказал он. – Извините, конечно, что заставили ожидать.
– Скажите, вы Ангелину знаете? – с ходу спросил Турецкий, уступив ей место в кресле, откуда в последний момент забрал свою куртку.
– Ангелину? – Зина сморщила свой точеный носик. – Где-то, что-то...
– Тогда послушайте ее показания, – сказал Денис и поставил кассету в диктофон.
Зина внимательно слушала, сначала поджав губы, потом начала их кусать, наконец расплакалась...
– Ну вот же сволочь! – сказала она, выпив стакан воды. – Ну как знала! Как чувствовала! Теперь ты у меня попляшешь... Теперь-то я все поняла! Это он, Демидов, сказал мне, что Ангелина его платный агент- информатор, когда я спросила, чего он ей названивает. Он у меня был в приемной и при мне ей звонил, велел ей что-то соврать насчет какого-то Павлова...
– Может, Павла? – негромко спросил Турецкий, переглянувшись с Денисом.
– Может быть. Вы только меня сейчас не сбивайте, и я все расскажу, что было в тот вечер... Он же, подонок, совсем меня не стеснялся! Думал, я так и буду смотреть ему в рот?.. Ах, какая я дура! Жениться обещал! Представляете? А я поверила, уши развесила... А у него таких платных информаторов, как эта Ангелина, вагон и маленькая тележка... Да, еще он звонил какому-то Балабанову... Ну да, старшего лейтенанта Балабанова просил к телефону, сказал, чтоб тот встретил клиента в районе Алтуфьево... представляете?
– Не совсем, – сказал Шаравин.
– Ну, это там, где Аркадий Иванович живет. Вернее, жил. А до этого я ему сказала, что Аркадий Иванович на работу уже не вернется, поедет прямо домой... И еще он Балабанова Петей назвал.
...Минут через сорок ее, когда показания были занесены в протокол допроса свидетеля, вконец обессиленную, отвезли по просьбе Турецкого домой на дежурной машине.
– Фу-у... Страшен, однако, женский гнев! – подвел итог Денис. – Не дай-то бог на такую напороться!.. Веришь, дядь Сань, на данный момент я глубоко сочувствую товарищу подполковнику Демидову. Хотя до этого завидовал, если честно.
Турецкий не отвечал. Он что-то торопливо записывал.
– Я пойду наверх, – он указал на потолок. – Согласую с Меркуловым о санкции в суде на арест Демидова. Теперь ты, Витя, – он ткнул пальцем в Шаравина. – Звони в МУР, пусть не снимают, а наоборот, усилят охрану гражданина Израиля Семионского, проживающего в гостинице «Савой». Что смотрите? Нужно сделать именно сейчас, когда началась эта чертова неделя длинных ножей, которую ты, Денис, накаркал. И еще что-то?.. Чтобы не забыть...
– Нужно найти наконец этого старшего лейтенанта Балабанова, – сказал Денис. – Возможно, это тот самый Балабон, воспитатель неокрепших юных душ. У которого в шестерках служит некий Алекс...
– Само собой... – отмахнулся Турецкий. – Я о другом. Просто голова кругом! Когда вернусь от Меркулова, напомни, чтобы я выписал повестку Кондратову Андрею Александровичу на пятнадцать тридцать.
– Он разве в Москве? – поинтересовался Шаравин уже в дверях.
– В одном самолете с ним летел... Пока в качестве свидетеля. И еще свяжись со следователем, ведущим дело о покушении на господина Зеленского. Нужны подробности – все, какие есть!..
– Ты думаешь, Зеленский специально этот триллер с фейерверком устроил? – Денис кивнул в сторону телевизора. – Ну да, «кадиллак» длинный, он сидит впереди за рулем, там, по-моему, еще перегородка, отделяющая водилу от пассажиров. Но почему его любимая девушка сидела не рядом, не на коленях, а на заднем сиденье?
– Не знаю. Возможно, они поссорились... – пожал плечами Турецкий.
– Поссорились? Все может быть. Черт... Но все равно как-то не по себе... – Денис даже поежился. – Слушай... С другой-то стороны, вспомни, когда Игорек передавал рассказ этого Павла, сказал, что полюбовницу его заказчика звать Олей, ты помнишь?
– Все понял! – сказал Турецкий. – В том, что касается Зеленского, теперь будем придерживаться только фактов! Никаких версий! Слишком уж необычный господин, черт бы его побрал!.. Значит, Витя, еще раз свяжись с МУРом. Немедленно им передай: готовность номер один. Пусть направят туда лучших оперативников! И с этой минуты глаз не сводить с Семионского! Беречь его как президента, пока не закончатся эти торги! И осматривать всех, кто к нему приблизится.
...На другой день Гена сидел в больничной палате возле хозяина, пока тот кушал принесенный им йогурт и апельсины. Оба молча смотрели записанные на видеокассету телевизионные известия. В который раз они прокручивали картинку о «профессиональной работе наших славных правоохранительных органов, предотвративших в последний момент покушение на израильского бизнесмена Семионского в вестибюле гостиницы „Савой“.»
– Вот здесь отмотай назад... Смотри, а Эдик здорово перетрухал... – сказал Авдей Карлович, указывая на изменившееся и явно посеревшее лицо Семионского, когда несколько человек помогали ему подняться с пола вестибюля, после того как встал навалившийся на него дюжий собровец. – Поди полные штаны наложил... Теперь главное. Что там слышно о рынке в Вешняках?
– Наследство Дона перешло к нам в полном объеме, – сказал Гена. – Был небольшой скандал, что-то появится завтра в газетах, но, думаю, скоро все затихнет.
– Замечательно! А это что? – спросил Авдей Карлович, когда Гена протянул ему старинную русскую монету с шелковым шнурком.
– Нашли на месте взрыва. Я смыл кровь. Узнаете?
– Ах да, теперь помню, – вздохнул хозяин. – Я подарил его Оленьке незадолго до ее страшной
