– Ясно, – кивнул Турецкий.
– Вы когда намерены уезжать из нашего города? – сухо осведомился майор Кадочников.
– А что?
– Я бы на вашем месте поторопился. Там, где вы, там трупы. Если вы задержитесь еще на несколько дней, население нашего города сильно поубавится. А мне бы этого не хотелось.
Турецкий не удержался от улыбки.
– Твоя правда, майор. Мне и самому осточертел ваш курортный городок. Но я должен довести работу до конца. Ты уж не обессудь.
– Как хотите, – сказал Кадочников. – Но если вы еще хоть раз возникните на моем пути, я церемониться не стану. И в камере вы обоснуетесь всерьез и надолго.
– Да уж это как полагается, – согласился Александр Борисович. – Ладно, майор, удачи тебе!
Турецкий повернулся и вышел из кабинета.
43
У себя в гостиничном номере Турецкий принял горячий душ, замотался в мохнатый халат, взял телефон и набрал номер Пети Щеткина.
– Петя, привет, это Турецкий.
– А, Александр Борисович! Как наши дела?
– Слушай, я сейчас не буду много говорить. Просто набегался за день. Получил по голове железным прутом. Даже в камере посидеть успел.
– Подожди... С тобой все в порядке? вы откуда звонишь?
– Со мной все в порядке. Слушай, окажи мне одну услугу.
– Александр Борисович, – с упреком сказал Щеткин, – ты же знаешь, для тебя всё, что угодно.
– Я тут узнал, что Илья Сергеевич Шиманов прокручивает темные дела.
– Шиманов – это заказчик?
– Угу, – кивнул Турецкий. – По всей вероятности, он связан с криминалом. Будь добр: пробей мне всю информацию о нем. Как, когда, с кем, за что – в общем, всё, что может показаться интересным. Сделаешь?
– Да нет проблем, – ответил Щеткин. – Могу сегодня же снарядить парней в ГИЦ. Ну, и по другим каналам проверю. Он что, у тебя на подозрении?
– Еще не знаю, – со вздохом ответил Александр Борисович. – Но в этом проклятом городе происходит что-то странное. Сегодня убили одного из фигурантов. Он – бывший любовник пропавшей девушки. Судя по всему, входил в банду, промышляющую угоном автомобилей.
– Ну, дела, – отозвался Щеткин. – вы из-за него угодил в камеру?
– И из-за него тоже, – нехотя ответил Турецкий. – Чует мое сердце, этот паренек был как-то связан с Шимановым.
– У тебя есть основания так полагать?
– Нет. Ну, или почти нет. Но я чувствую, что это так. Чувствую себя единственным зрителем в театре, перед которым разыгрывается комедия. Или трагедия, – я еще не определил. Кто-то усиленно водит меня за нос.
– Что ж, – задумчиво проговорил Щеткин, – ты всегда доверял своей интуиции. И, если не ошибаюсь, она тебя еще ни разу не подводила. Может, вызовешь на подмогу кого-нибудь из оперов?
– Да нет, пока нет необходимости. У них и в Москве дел по горло. К тому же, я пока не знаю, что им тут делать. Да и боюсь спугнуть...
– Кого? – спросил Щеткин.
Александр Борисович вздохнул.
– Эх, Петя, кабы я знал. В любом случае, пока я один, меня не боятся. Одна беда: надоело разыгрывать перед этими кукловодами идиота. Ну, ничего. Еще день-два, и игра пойдет с открытыми картами.
– Ясно, – сказал слегка рассеянно Щеткин, хотя ему было ничего не ясно.
– Ладно, Петь. Ты, главное, выполни мою просьбу. А там поглядим.
– Сделаю, Александр Борисович. Как только что-то прояснится, тут же позвоню. Береги себя.
– Ты тоже.
Турецкий отключил связь, швырнул телефон на кресло, а сам – рухнул на кровать. Зевнув, он включил телевизор, попрыгал по каналам в поисках новостей, но не нашел ничего стоящего. Остановился на канале «Культура». Бородатая голова на экране монотонно бубнила:
– ...Глубоко иррациональная ложь, фантастика, а не объективность, выдумка автора. Выдумка творчески одаренного разума. Это темное отражение галлюцинаций озлобленного романиста, объект медитаций автора, не адекватный...
Слушая монотонную околесицу, Турецкий зевнул и почувствовал, что засыпает.
44
Вечер был теплый и безветренный. Александр Борисович шел по узкой лесной тропке, то и дело перешагивая через сгнившие коряги и вьющиеся, подобно змеям, корни деревьев, похожие на старческие морщинистые пальцы.
Еще не стемнело, небо было светло синим, но здесь, у подножья огромных, ветвистых деревьев, было уже темно.
Турецкий шел торопливо, хотя ему никуда было спешить. Но в таком темном лесу, на переломе дня и ночи, вряд ли у кого-то возникнет желание передвигаться прогулочным шагом. И не захочешь, а поспешишь. Спешил и Александр Борисович. Он шел все быстрее и быстрее, и наконец, перешел на торопливый сбивчивый аллюр.
Торопливо шагая по тропе, Турецкий вдруг увидел, что впереди дорогу ему преграждает какой-то темный предмет. Предмет был неподвижен, но Александр Борисович всеми фибрами души, да и самою кожей почувствовал исходящую от него опасность.
Приблизившись к предмету, Турецкий замедлил ход. А не дойдя до него полутора метров, остановился совсем. Он стоял посреди вечернего страшного леса и настороженно смотрел на продолговатый предмет, лежавший поперек тропы. Он уже знал, что это за предмет. Тело! Человеческое тело!
Судя по фигуре, это был мужчина. Он лежал ничком, поэтому лица его Турецкий увидеть не мог. Одет мужчина был в длинное пальто. Александр Борисович решился подойти поближе. Он сделал шаг и вдруг обо что-то споткнулся.
Нагнувшись, Турецкий поднял с земли лакированную трость. Несколько секунд Александр Борисович смотрел на трость, затем перевел взгляд на тело. Поколебавшись еще несколько секунд, Турецкий решительно наклонился, взял лежащего мужчину за плечо и перевернул его лицом кверху. Он ожидал увидеть что-нибудь страшное: кровь, струпья, язвы, ужасный остекленевший взгляд, – но ничего такого не было. Лицо мужчины было спокойным и даже умиротворенным, глаза закрыты.
– Прокофьев! – тихо позвал Александр Борисович. – Иван Максимович!
– Он вас не услышит, – громко и отчетливо произнес кто-то за спиной у Турецкого.
Турецкий вздрогнул и обернулся.
За спиной у него стояло странное существо. Огромное, бочкообразное тело, полосатые панталоны, манжеты на рукавах, половина лица покрыта всклокоченной бородой, похожей на мочало, нос перепачкан чем-то красным.
– Вы кто? – быстро, чтобы не дать развиться страху, спросил Турецкий.
– Как? – удивился толстяк. – Ты меня не узнал? Я Фальстаф! Джон Фальстаф! Особа, приближенная к его высочеству, принцу Генри!
«И впрямь, Фальстаф, – подумал Александр Борисович, вглядываясь в лицо толстяка. – Но что он делает здесь, в лесу?»
– Что ты здесь делаешь? – спросил Турецкий странного толстяка.
– Я? – Толстяк подошел к Турецкому вплотную и навис над ним огромной каменной глыбой. – То же, что и ты. Ищу ее!
Фальстаф перевел взгляд на лежащее у его ног тело. Турецкий тоже взглянул на тело и изумленно вскрикнул. Это была красивая девушка с великолепной фигурой, совершенно нагая. Она лежала на земле, раскинув в стороны руки, словно жаждала заключить кого-то в объятья.
