выждал еще час, чтобы день уже окончательно наступил, и только тогда стал звонить.
Дома у Колыванова женский голос ответил, что муж на работе. На работе объяснили, что у слесаря сегодня выходной. Турецкий снова позвонил домой и на сей раз представился официально. Жена слесаря после некоторой заминки сообщила, что Колыванов подрабатывает ночным сторожем в частной фирме, но туда звонить нельзя. Тогда Турецкий сказал ей, что из квартиры покойного профессора Белова кое-что пропало, и он хотел бы поговорить об этом прискорбном инциденте с ее мужем. Турецкий оставил ей свои телефоны. Кажется, жена Колыванова здорово испугалась.
Расчет оказался верным. Очевидно, на вторую работу Колыванову все-таки как-то звонить можно было, или у него имелся мобильный, о котором не знал Сма-гин. Колыванов перезвонил Турецкому через двадцать минут. Голос у него был, как и у жены, сильно обеспокоенный, чтобы не сказать испуганный.
Турецкий узнал у него, что хотел. Ключа от спальни не было вовсе.
После этого Турецкий извинился и сказал, что произошла ошибка, все вещи Белова на месте. Но все равно надо встретиться и поговорить. Удобно ли это сделать на его территории? Колыванов пригласил заехать.
Что же, снова в Лемеж?
И вдруг объявился Студень!
Турецкий уже думать забыл, что давал ему какие-то поручения. Но Студень есть Студень: на том свете найдет и вернет старый долг. Утром он позвонил и сказал, что на ноже есть отпечатки пальцев.
– Еще бы, – хмыкнул Турецкий и тут же себя мысленно отругал за несдержанность. Он ведь не помнил наверняка, а вдруг нападавший на него был в перчатках? Да нет, конечно, быть того не может. – А на конверте, на фотографии?
– Там два. Разных. Один есть и на конверте, и на фотографии, второй пальчик – только на конверте.
Тот, что и на конверте, и на фотографии, принадлежит самому Шляпникову, сообразил Турецкий.
– Пальчики, которые только на конверте... Можно ли сказать, что их обладатель его заклеивал?
– Наверняка – нет. Пятьдесят на пятьдесят.
– По картотеке где-нибудь проходят?
– Нет, к сожалению. Но знаете, что занятно, Александр Борисович?
– Вот вы скажете, и я буду знать.
– Они совпадают. Пальчики-то.
– Вы это уже говорили: на фотографии и на конверте – одни и те же, а на конверте – отдельно еще одни...
– Нет-нет, вы не поняли. Пальчики на конверте и на ножичке совпадают.
Турецкий даже немного растерялся. Вот это совпадение! И Студень сообщает это так хладнокровно. Впрочем, он всегда хладнокровен. Нет, дело не в этом, он же не знает, что конверт и нож – из разных источников, Турецкий ему этого не говорил. Залог качественной работы экспертов-криминалистов: они должны иметь предмет и минимум умозрительной информации о нем.
Турецкий на всякий случай повторил:
– Отпечатки пальцев на ноже и на конверте совпадают?!
– Именно.
– Ну, знаете!.. Нет слов. Я ваш должник.
– Это уж как водится, – хладнокровно согласился Студень. – Анализ бумаги проводим? Ножичек исследуем-идентифицируем?
– Давайте уж все по полной программе.
– Тогда через пару дней, не раньше.
– Жду с нетерпением.
Вот это совпадение! Вот это совпадение! Но... Стоп. Совпадение ли?
Что, собственно, происходит? На него нападают. Потом к нему приходит Шляпников со своим конвертом. Одно к одному. Непохоже на совпадение. Чего, конечно, в жизни не бывает, но непохоже.
Человек, который напал на Турецкого, держал в руках конверт с угрозой, который получил Шляпников? Который на следующий день пришел к Турецкому? Который сейчас сидит и ломает над этим голову? Который... Дом, который построил Джек...
Хорошо бы все же понять, почему Шляпников пришел именно к нему... А что понимать? Шляпников дружен с генеральным. Генеральный отправил его к Меркулову, Меркулов – к нему, к Турецкому. Шляпников пришел не к нему, а в Генпрокуратуру...
Перед отъездом в Лемеж Турецкий набрал Дениса Грязнова:
– Денис, как жизнь? Катаешься небось как сыр в масле?
– Пока что просто катаюсь, – буркнул Денис. – День и ночь.
– Что такой невеселый?
– Извини, дядя Сань, не спал давно. То за баранкой, то рядом. Действительно все время катаюсь. И разговоров много. Устал. А вы как?
– Нормально. Я хотел у тебя спросить. Сколько лет твоему клиенту? Шляпникову, я имею в виду.
– Лет сорок, наверно. А что такое?
– То есть ты точно не знаешь?
– Ну паспорта его я не видел. Это важно?
– Ничего особенно, специально узнавать не стоит. А что это за история с твоей мифической теткой, когда вы в «Пушкинъ» приезжали?
– Просто хвосты проверял. Я неподалеку был, клиента пас, смотрел, выскочит на него кто-нибудь или нет. Не выскочил.
– Ясно. А как там вообще? Все нормально? Денис помялся, потом сказал:
– Новостей нет. Ни хороших, ни плохих.
Это значит – новых угроз не поступало, расшифровал Турецкий, но и на след злоумышленников (если таковые есть) Денис еще не вышел. Это может продолжаться долго, и тогда Денис заработает приличные деньги. Тоже неплохо. Чего он ворчит, в самом деле?
Турецкий рассказал Денису про совпадение «пальцев» на ноже и конверте. Денис даже немного оживился. Хоть какая-то новая информация.
– Будем искать! – пообещал бодрым тоном. – А найдем, предъявим тебе, дядь Сань. Можешь тогда из него дурь выбивать, сколько душа пожелает!
А Турецкий залез в Интернет и после недолгих поисков установил возраст Шляпникова:
– Однако, – сказал Турецкий вслух, не удержался.
И понял, что слышал об этом, но просто забыл. Текст был полугодичной давности. Немудрено, что он не вспомнил сразу при встрече со Шляпниковым, но что-то такое как раз тогда в голове и болталось. Вот ведь политика-шмалитика. Интересно все же. От приглашений администрации (а то и самого президента, кто знает?) так просто не отказываются. Как он уверен в себе!.. Получается, что Шляпников действительно не олигарх в буквальном смысле – в политические игры не играет. И кстати, ему сорок восемь. Турецкий помнил, как при встрече оценил возраст Шляпникова (а позже – и Денис) в сорок, а потом подумал и добавил лет пять – восемь. Браво, Александр Борисович. Вы заслужили лишнюю сигарету!
Турецкий нащупал пачку и обнаружил, что она пуста. За утро?! Нет, так не годится. Надо сделать что-то полезное для организма. Например... например организовать себе второй завтрак.
Турецкий зашел на кухню и присел за стол, искоса наблюдая, как жена колдует у плиты.
– Ирка, а ты знаешь, что среди тополей бывают мужские и женские особи. Так вот, мужские – не пылят!
