свет, нащупал в постели Наташку.
— Иди ко мне мой дружочек! Что ни говори, старая любовь не ржавеет! — притянула баба мужика к себе. Она обняла Антона, целовала лицо, губы, плечи. И до самого утра не сомкнула глаз.
Наташка не просила росписи, не настаивала на постоянном сожительстве. Ничего не вымогала и не требовала. Она радовалась близости с человеком, какой ей давно нравился. И хотя видела, что заходил Антон к Варваре, ни о чем не спросила и ни словом не упрекнула мужика, лишь плотнее обнимала и ласкала человека без устали.
Спозаранок, когда солнце только осветило городские крыши, Антон повез бабу в общежитие, ничего не обещая, не договариваясь на следующую встречу.
Натка знала, теперь Антону долго не потребуется женщина. С месяц ни к одной не подойдет и ни на какую не глянет.
Антон сунул ей в карман бутылку водки. Знал, когда бы он ни приехал, Натка никогда не откажет, молча сядет в машину, а приехав к нему домой, покорится без слов и просьб.
О-о, если бы она не пила и следила бы за собою! Если б по пьянке не принимала на себя всех желающих мужиков, Антон давно бы на ней женился. Но в том была беда бабы, она была слишком неразборчива и часто не могла вспомнить, кто это всю ночь озоровал с нею. К рассвету хахали успевали раствориться в длинных коридорах общежития, не оставив Натке на опохмелку.
— Вот козлы! Опять смылись, слиняли все. И сколько их нынче было? Один иль двое?
— Трое! — отзывалась другая баба со своей койки.
— А кто они? — спрашивала Натка хрипло.
— Не знаю. Да и какое мне дело, кто тебя тянул? Ты у своей «звезды» спроси!
— Если б она говорить умела! — досадовала Наташка, что так и не набралась решимости отказать и выгнать мужиков, какие собирались к ней по потемкам в комнату.
Об этом в общежитии знали многие. Но кроме комендантши никто не рисковал делать бабе замечания. Наташка не просто знала все обо всех, но и умела за себя постоять так, что навсегда отшибала желание ругать ее или указывать, как надо жить.
Вот и теперь, вернувшись в общежитие, завалилась в койку. До работы целых три часа, можно выспаться…
Варя видела, как Антон взял в машину Наташку, та привычно расположилась на заднем сиденье. У Варвары злоба перехватила горло. Ведь вот только вышел от нее, предложил одуматься, оставил надежду, а сам тут же отловил последнюю из баб.
— Вот геморрой ишачий! Скотина мерзкая! Кретин! Жертва неудачного аборта! Ко мне мылился, а повез в дом последнюю курву! Конечно, в постель ее затащит, для чего ж взял? И после этого с ним о чем- то говорить, с этой помойкой? Да ни за что в жизни! — дала себе слово и решила полностью переключиться на Дмитрия Ивановича.
Когда он вернулся из командировки, Варя успела забыть все прежние обиды и снова сверкала многообещающими улыбками, обволакивала томными, зовущими взглядами и не спешила выйти из его кабинета.
Дмитрий Иванович был очень доволен результатами командировки и
— Я думаю, этот вечер будет теплее прежнего.
— Мы оба постараемся! — отозвалась Варя весело, обдумывая свой план.
— Давай сначала кофе выпьем, взбодримся! После работы расслабиться надо, предложила Варя и начала разговор издалека:
— Дим, а у тебя много друзей в городе?
— Кого? Да у меня их почти нет. Я по своей работе не могу дружить с людьми. А почему о том спросила?
— Наверное, скучно одному?
— Мне и подумать о таком некогда, — рассмеялся человек гулко
— О чем ты думаешь? — спросил внезапно.
— О тебе! О нас обоих, — ответила не задумываясь.
— Обо мне? Это что-то новенькое. И что именно?
— Тебе не надоела еще вот такая неустроенная жизнь?
— Меня она устраивает.
— Это сегодня! Но наступит день завтрашний. Там и старость не за горами.
— До этого еще далеко. Доживу ли до нее?
— Оглянуться не успеешь.
— И что ты предлагаешь?
— Подготовиться к ней заранее! — вздохнула Варя и, подвинувшись к Дмитрию поближе, сказала тихо:
— Пора создавать семью.
— С кем? — глянул на бабу удивленно.
— Ну что за наивный вопрос, Дима? Я давно вижу, как относишься ко мне, но не решаешься начать разговор первым. Тебя сдерживает неудача нашей первой ночи. Ну так она объяснима. Я считаю ее твоей неопытностью, ну назовем пристрелкой. Мы оба не были готовы к этой ночи, а потому не берем ее в расчет. Давай поговорим серьезно и определимся. Уверена, у нас все будет хорошо!
— Варь, я давно понял тебя! Но обзаводиться семьей не хочу. Это не входит в мои планы.
— Почему? Неужели тебя устраивает одиночество? Ведь при твоем положении холостячество просто неприлично. Люди, твое окружение, наконец, сослуживцы, строят всякие домыслы, они авторитета не прибавят никому.
— Какие домыслы?
— Одни считают импотентом, другие извращенцем, иные и вовсе гомосексуалистом. Никто не поверит, что ты обычный человек и тебе не хочется завести семью. Но сам подумай, время бежит быстро. Тебе надо спешить…
— Куда мне торопиться? Варя, я ничего не упустил. И если вздумаю стать семейным, для меня не будет проблемы и создам семью в один день.
— Так за чем остановка? Что сдерживает тебя? — подсела так близко, прижалась к человеку. Тот будто не почувствовал и не приметил. Облокотился на стол:
— Прикольная ты женщина! Да если я хотел бы семью заиметь, труда бы это не составило, но я не создан для семьи, не могу постоянно жить с одною. Мне нужна перемена. Одна баба быстро надоедает. А уж если приспичило б надеть себе хомут на шею, поверь, выбрал бы семнастку, такую, у какой ноги из ушей растут и сама из себя картинка из работ французских художников! Пойми, я ни за что не женюсь на ровеснице, или на такой как ты!
— Вот как? — поджала баба губы обидчиво:
— Тогда не пойму тебя! Осыпаешь комплиментами, везешь к себе домой, зачем, если не лежит душа?
— Я же говорил о переменах. Они мне нужны как воздух! Вот и ты подвернулась. Но о постоянной связи с тобой я никогда не думал, зачем обольщать пустыми надеждами. Ну, встань перед зеркалом нагишом и посмотри на себя, ты никого не сможешь обольстить, гпянь на грудь и на живот, они обвисли, попка потеряла свою форму и скоро станет хлюпать по пяткам. На лице морщинки, на висках седина. Посмотри, какие у тебя руки? Они сморщились и потеряли изящность. Никто не поверит, что ты интеллигентка и когда-то входила в элиту общества. Ты поблекла и безнадежно стареешь.
— Можно подумать, что ты в форме! Глянь на себя! Смех, да и только. Из-за обвисшего пуза ботинки не видишь. Грудь как у бабы, задница с кадушку. Даже плечи, будто у старухи взял на прокат. Посмотри на свое лицо, как авоська, в клетку. Весь опухший, отечный, все хорохоришься, но твои потуги смешны! Твоя облезлая косичка точь-в-точь крысиный хвост. Куда тебе семнастку, если ты со мной оплошал как мужик!
