– Ладно.
Исчезает.
Беременная садится на землю рядом с Антоновной. Они, работая в четыре руки, внимательно разглядывают на лунный свет солдатское белье: исподники, рубаху…
XI
Из другого пролома выходят инвалид на костылях и Осиповна с повязанной щекой, оба легонько выпившие. Осиповна жалобно:
– Прибавил бы мне еще рублик. Я так ждала тебя. Скольким хорошим гостям отказала.
Инвалид твердо:
– Пой, ласточка, пой! Ты и так у меня, у калеки у несчастного, много медяков из кармана повытаскала! Думаешь, не видел? Пьяная-пьяная, а свое дело знает!
– Ничего подобного!
– Со мной – не спорься! Раз говорю, значит видал!
– Если я и подобрала с земли какую мелочь, то все равно ты сейчас пойдешь жуликам в карты проиграешь.
– А это неизвестно! Может, выиграю!
– У жуликов не выигрывают. Дай, правда, рублик. Лучше в другой раз меньше дашь. А то в деревне, пишут, издох ла корова, я на корову, на хорошую, на колмогорскую собираю.
– Мели, Емеля! Здесь – на этой мусорной свалке, тебе так же нужна колмогорская корова, как мне, допустим, на Тверской, возле Елисеева, нильская крокодила! Хе-хе…
Он уходит, постукивает по кирпичам костылями… Она остается, садится под стенкой, высыпает на землю кучу медяков, счастливо улыбается в лунном свете, считает.
XII
Возвращаясь от доктора в руины, Фроська прихватывает с собой по дороге юношу-вузовца. Антоновна приветливо:
– Скоро ты, Фрося, скоро. Магарыч с тебя, что я тебе помогла десятку с того человека слизнуть. Десять рублей не десять копеек!
Фроська:
– Знаю. Магарыч потом, я не отказываюсь. А сейчас, видишь, некогда!
Вузовцу:
– Ну, молодой человек, чего же вы остановились? Идемте!
Вузовец стоит у кирпича передней стены, глядит в руины глазами приговоренного к смертной казни, меняется в лице:
– Как будто… немного того… страшновато…
Фроська весело изумляется:
– Кого, меня боитесь? А еще, говорите, студент! Но, может, не боятся.
Пробует обнять вузовца. Вузовец мучительно отстраняется.
Фроська:
– Чего вы боитесь? Не бойтесь! Тут вас никто не обидит. На квартирах у девушек фрайера вас скорей оберут и еще изобьют!
Вузовец не отрывает смертельных глаз от руины:
– Погодите, не торопите меня… Я сперва посмотрю…
Дрожит.
Фроська со смехом:
– А дрожит как! Видать, что в первый раз пришел. – К женщинам: – Девочки! Глядите! Невинного привела!
Смеется.
Антоновна встает из-под стены, подходит, обращается сперва к студенту:
– Здравствуйте. – Потом к Фроське: – Это у них без привычки. Привыкнут – будут смелей. А ты не смейся. Смеяться нехорошо. Проводи их туда. – Указывает в глубь развалин: – Там им будет вольней распорядиться.
Уходит на свое место. Фроська вузовцу:
– Ну как? Идемте?
Вузовец с улыбкой больного:
– Погодите, погодите немного…
– Чего ждать-то?
– И хочется пойти с вами… боюсь.
– А как же другие ходют, не боятся? Надо пересиливать страх!
Вузовец, как в лихорадке:
– Один голос во мне говорит: 'Иди, не бойся'. А другой: 'Не ходи, пропадешь'. Вот и разрываюсь на части. Знаю, что если пойду, то потом недели две-три буду каяться, убиваться, ночей не спать, все думать, что заразился от вас. А не пойду – тоже не могу…
Фроська обиженно:
– Вот глупости какие! Если бы я была заразная, а то я совсем здоровая! Можете даже у девочек спросить!
Кричит Антоновне:
– Антоновна, слышишь, я заразная!
Антоновна из-под стены:
– Разве такие девочки бывают заразные? Вы только поглядите на нее! Это даже если кто не понимает, и то…
Вузовец с нежностью глядит на холодное лицо Фроськи, тепло улыбается:
– Главное, вы страшно напоминаете мне мою прежнюю. Такая же миниатюрненькая, аккуратненькая, с такими же красными щечками…
Ласкает ее подбородок, жмурится от испуга и наслаждения.
– Вот и пойдемте со мной, если я вашу вам напоминаю. По крайней мере, вспомните.
– В конце концов, конечно, не слажу с собой и пойду… Мужчина в этом отношении скверно устроен, прямо возмути тельно… Иногда на нас накатывается такая волна, такая смертельная тоска, когда ничем не заменить нам вашего брата…
Фроська хвастливо:
– С нами ни один человек не затоскует! Мы любую тоску из человека в два счета выгоним!
Приглядывается к нему:
– А красивенький какой! И я, дура, только сейчас это заметила! Сядем пока, если так.
Сажает его рядом с собой на кучу битых кирпичей.
– Ты такой хорошенький, такой симпатичный, что, пока я разговаривала с тобой, уже успела влюбиться в тебя. Потрогай, как бьется мое сердце. Дай руку, не бойся, трогай, трогай. Видишь, что ты сделал со мной? Теперь я так не отпущу тебя! Раз мужчина мне нравится, то я уже не могу его так отпустить.
Смотрит на него в упор, любуется им. Вузовец смотрит на нее, любуется ею:
– Ну вылитая моя! Как две капли воды! Так жалею, что разошелся с ней… Такая была редкостная, такая замечательная…
– Обойдешься без ней.
