приходят все более тревожные новости.
На этот раз замок показался еще громаднее, он выпрямился и сделал лицо беспечным и уверенным, а когда подъехал к воротам, прокричал наверх охранникам самым жизнерадостным голосом, какой только сумел изобразить:
— Королевский шериф Гай Гисборн к сэру Вальтеру!
После паузы внизу послышался топот, ворота распахнулись, он въехал уверенно и по-хозяйски, подковы звонко стучат по каменным плитам двора, с плеч красиво ниспадает плащ, расшитый непонятными англичанам символами, а золотые рыцарские шпоры позвякивают тихонько и деликатно.
Во дворе слуги, занятые своими делами, оставили работу и смотрели, как он направил коня к главной башне. Все одеты добротно, хоть и просто, морды сытые, держатся вольно, как люди, вовсе не заморенные тяжелой работой, хотя двор чист, плиты под ногами блестят, их не только подмели, но и сбрызнули водой, а то и помыли.
Один из стражников перехватил свободной рукой повод.
— Я держу его, ваша милость!
Гай покинул седло, второй стражник сказал торопливо:
— Лорд сейчас выйдет к вам, шериф.
— Я подожду, — ответил Гай кротко.
Оба в дорогой одежде, даже пышной, что должно без слов говорить о могуществе и богатстве владельца замка, тяжелые пояса с накладками из серебра, кинжалы в узорных ножнах, а сапоги такие, что иные лорды позавидуют.
Первый стражник вернулся к дверям и застыл, второй увел лошадь к коновязи, а Гай ощутил на себе взгляд, но не враждебный, а, скорее, скучающе-любопытный. Он научился их чувствовать всей кожей, иначе не выжить в чужой стране и переполненных людьми городах, даже умел различать те, от которых веет приближающейся угрозой, от всех остальных.
Стараясь не показывать виду, что заметил или ощутил нечто, он начал вроде бы оглядывать двор, а краем глаза ловил мутные образы, пока не увидел на балконе девушку в голубом платье, что склонилась на перила и рассматривает его с любопытством.
Он чуть повернул голову, вроде бы всматриваясь в узорную доску коновязи, девушка видна отчетливее, золотые, как солнце, волосы блестят, разбрасывая зайчики…
С лязгом отворилась массивная дверь, граф Вальтер Тубах вышел, надменный и величественный, крупный, с таким же широким, как и он весь, лицом и тяжелой нижней челюстью, осанистый, в поясе объемен, но брюхо не свисает через ремень, достаточно поджар, а руки толстые, не растерявшие с возрастом мышцы.
Подбородок чисто выбрит, а небольшие усы торчат в стороны, как у рассерженного кота. В крупных глазах навыкате раздраженно-брезгливое выражение.
Гай вежливо поклонился.
— Сэр Вальтер…
Граф окинул его с головы до ног холодным взглядом.
— Слышал о ваших подвигах, сэр Гай.
Гай приятно изумился:
— Кто-то из моих знакомых вернулся из Палестины?
Сэр Вальтер некоторое время жевал ус, пыхтел, наконец сказал с неудовольствием:
— Ну да, крестоносец… Для вас все остальное здесь не победы, а так… даже не забавы.
Гай наклонил голову.
— Вы абсолютно правы. Я двенадцать лет наносил удары, стараясь бить насмерть… потому что там враги, а здесь приходится бить по англичанам, что как-то не по сердцу, я где-то глубоко в нем вроде бы милосерден, как временами кажется. Однако мир таков и такова наша судьба, которую нам определил Господь, которому виднее. Я пришел пригласить вас поучаствовать в потехе, более близкой к войне… хотя это, конечно, не война… и вообще намного безопаснее.
Сэр Вальтер смотрел на него исподлобья.
— И что же это такое?
— Лагерь разбойников, — ответил Гай. — В лесу. У меня есть право казнить таких на месте без суда и следствия. И привлекать в помощь всех, кого сочту нужным.
Граф поморщился.
— Знаете ли, сэр…
— Сэр Гай, — напомнил Гай. — Гай Гисборн.
— Сэр Гай, — сказал граф, — я в состоянии двинуть свою дружину и самостоятельно очистить лес от разбойников!
Он гордо приосанился, а девушка на балконе посмотрела на Гая, как ему показалось, с брезгливой жалостью.
— Двинуть вы можете, — согласился Гай. — Но, сэр… можно я начистоту?
Сэр Вальтер недовольно дернул щекой.
— Говорите.
— Вы бы это давно сделали, — сказал Гай, — если бы смогли.
— Что-о?
— Во-первых, — сказал Гай безжалостно, — вы не знаете, где их лагерь, а прочесывать весь лес — уйдет не одна неделя, и вернетесь ни с чем. Во-вторых, вам пришлось бы отчитываться за каждого убитого. Ваши недоброжелатели легко могут сказать, что среди разбойников были и мирные крестьяне, а это уже уголовное преступление. Да и самих разбойников никто не разрешает вот так убивать… если вы не при исполнении закона. Надо ли продолжать?
Сэр Вальтер поморщился.
— Вот из-за таких, как вы, — сказал он с презрением, — у лордов связаны руки! Мы бы давно с ними расправились!.. Ладно, что вы хотите?
Гай напомнил:
— Я уже сказал.
Сэр Вальтер оглянулся, махнул рукой.
— Ладно, пойдемте внутрь. Там переговорим подробнее.
Стражники по обе стороны двери с поспешностью распахнули ее перед графом и его гостем, Гай переступил порог, вежливо приноравливаясь к неспешному шагу хозяина, зал открылся просторный, со свисающими сверху красными и пурпурными длинными полотнищами, на стенах укреплены скрещенные копья, в двух местах они высовываются из-за массивных боевых щитов…
Граф очень неспешно, явно гордясь впечатлением, вел его через зал к дальней двери, но Гай невольно замедлил шаг, засмотревшись на спускающуюся по лестнице девушку в нежно-голубом платье с длинным шлейфом, что тащится следом, грациозно спрыгивая со ступеньки на ступеньку, как широкая струя горного ручья. Башня золотых волос перевита жемчужными нитями, и кажется, само солнце то ли запуталось в ее волосах, то ли нашло там норку и не желает выбираться наружу.
Ее движения чем-то напомнили ему царственно плывущего по ровной глади пруда лебедя. Она ощутила его взгляд, так как замедленно начала поворачивать голову, крупные ярко-синие глаза скользнули безучастным взглядом по залу, Гаю показалось, что ребенок обнял его за шею и поцеловал, но взгляд ушел дальше… а потом вернулся, и девушка уже в упор посмотрела на него, брови ее сердито сдвинулись, этот неизвестный рыцарь смотрит слишком пристально, даже неприлично…
Граф сказал с неудовольствием:
— Вильгельмина, разве ты не должна сейчас заниматься вышиванием?
Девушка сердито надула и без того пухлые розовые губы.
— Папа, это я уже умею!..
— Ну так делай, — велел граф. — Сэр Гай, прошу сюда.
Он сам открыл дверь, Гай шагнул в небольшую, но пышно обставленную комнату, а девушка обиженно осталась в зале.
Граф коротко повел рукой.
