– Это не Вантит, – сказала она высокомерно. – У нас все это красиво и торжественно!
– Что «это»?
– Вообще все, – отрезала она сердито. – Видишь, что они делают?
– Ритуалы, – сказал он со скукой. – У вас, говоришь, это красивше?
– Намного!
Алац двигался неторопливо мимо, жрецы их не замечали, только мужик с конем чуть насторожился, но увидел на тощем коне двух подростков, расслабил мышцы.
– Надо ее спасти, – сказала Мелизенда внезапно.
Ютланд удивился:
– Кого?
– Вон ту женщину, – сказала Мелизенда. – Не видишь?
– Вижу. От чего спасти?
– Ее сейчас отдадут в жертву, – терпеливо объяснила она. – Какому-то диву. Может быть, сейчас из этой реки появится мокрая и очень противная тварь…
Он удивился:
– Ты-то откуда знаешь?
– Обычай такой, – прошептала она. – Старинный, освященный веками. Традиция к тому же. А все, что традиционное, надо уважать… но все равно мне такое не нравится. Мне больше нравится традиция, когда герой убивает эту противную тварь…
– Ух ты, – сказал он.
– Тогда спаси ее! – продолжала шептать она. – Жрецы не смогут тебе помешать, это ж не боевые маги… А тот мужик далеко. Да останови ты своего противного коня!
Ютланд неспешно тронул Алаца коленями, тот равнодушно остановился и помахивал хвостом в ожидании. Ютланд измерил взглядом расстояние до мужика, тот как раз недалеко, дело не в дистанции, спросил резонно:
– И что я с вами двумя делать буду?
Она ответила храбро:
– Просто освободишь ее и все!
Он сказал с сомнением:
– Да? Это еще ничего. А то я слышал…
– Что?
– А то, – отрезал он сердито, – что потом со спасенной приходится нянчиться. Как вот с тобой.
Она ощетинилась, зашипела, как рассерженная кошка.
– Со мной? Нянчишься? Да ты просто зарабатываешь на мне! Тебе пообещали, что хорошо заплатят! А так бы ты меня давно придушил!
Он засопел, буркнул:
– А я об этом и сейчас подумываю.
Она сказала резко:
– Так ты что-то сделаешь или нет?
– А что я могу? Кроме как придушить?
Она сказала рассерженно:
– У тебя такой лук! Гусей бьешь на лету прямо в облаках! Я даже не думала, что есть такие охотники. Ты легко можешь издали истыкать того мужика стрелами. А жрецы разбегутся.
Мужик насторожился, когда они остановили коня, не сводил с них угрюмого взгляда.
Ютланд буркнул с сомнением:
– Да?
– Ну конечно!
Он подумал, сказал нехотя:
– Хорошо, попробую. Но помни, я этого не хотел.
Он снял лук, стрела легла на тетиву. Мужик быстро поднялся в седло и опустил ладонь на рукоять меча у пояса.
– Ой, – сказала она тихонько, – он вооружен…
– Теперь не каркай под руку, – предупредил он.
Она не успела возмутиться, принцессы не каркают, а разговаривают мило и щебечуще, он отвел руку к самому уху, тут же звонко и сухо щелкнуло, а там мужик вылетел из седла, словно его ударило бревном.
Жрецы наконец-то заметили схватку, закричали плачуще-стонущими голосами и, подхватив полы халатов, ринулись вниз по тропке вслед за первыми ускакавшими.
Ютланд направил коня к привязанной женщине, это оказалась почти девочка, чуть старше Мелизенды, плачущая и перепуганная, на него посмотрела с еще большим страхом.
– Ты кто? – спросил он.
– Я… – пропищала она, – я… Юлия, господин.
– Сейчас я тебя освобожу, – сказал он.
– Но, господин…
– Не бойся, – сказал он.
Она смотрела испуганными глазами, а он спрыгнул на землю и пошел к ней с ножом в руке. Наверное, вид у него был не добрее, чем у жрецов, она плотно-плотно закрыла глаза и заревела, слезы хлынули по щекам.
– Не реви, – сказал он, – я просто перережу твои веревки…
Она распахнула глаза, в них недоверие и все тот же страх, Ютланд перехватил веревки на одной руке, но едва поднес лезвие к другой, ее глаза расширились в диком ужасе. Он инстинктивно развернулся, выронив нож и хватая дубину.
Из быстрой воды выметнулось гибкое серебристое тело, размером с мокрого быка, огромная голова на короткой шее с распахнутой пастью, четыре лапы ухватились за камни и рывком бросили чудовище вперед.
Ютланд с размаха ударил в оскаленную морду. Чувствительный нос смялся, зверь дико взревел, остановился, и Ютланд с силой ударил сбоку. Височная кость треснула, оттуда брызнула светлая кровь, похожая на сукровицу.
Юлия визжала, закрыв глаза, что-то выкрикивала с седла Мелизенда. Ютланд, сцепив зубы, бил в голову, но зверь как будто тут же залечивал раны, рычал и упорно пытался ухватить его зубатой пастью.
Под ногами скользят мокрые камни, он чувствовал, что вот-вот потеряет равновесие, тогда все, Мелизенда не сумеет удрать, а водяной дракон сожрет двух. Его вряд ли станет есть, хотя…
Ярость уже поднималась, наливая тело злой мощью, он сам чувствовал, как удары становятся сильнее и злее. Наконец саданул зверя так, что тот застыл на мгновение, и Ютланд тут же с воплем сделал шаг навстречу и с силой дважды ударил по длинным пальцам, что цеплялись когтями за камень.
Дракон взвыл, лапы отпустили камень, и он с шумом рухнул с немалой высоты в реку. Ютланд опустил дубину и, тяжело дыша, оперся на нее, в груди хрипит, словно только что взбежал на высокую гору.
За спиной все еще визжала Юлия, Ютланд повесил дубину на пояс и повернулся к ней, она безуспешно пыталась освободить вторую руку, однако она вдруг закричала в панике:
– Он… снова!
Тело упавшего дракона отнесло чуть по течению, однако он забарахтался, покрутился ошалело на месте, ориентируясь, и быстро не то пошел, не то поплыл вверх. Когда он вскинул голову и отыскал их взглядом, Ютланд содрогнулся от неистовой злобы, горящей в глазах этой жуткой твари.
Дракон добрался до места, откуда в прошлый раз карабкался к месту, Ютланд торопливо лапнул лук за спиной. Чудовище начало торопливо подниматься, а он натянул тетиву и прицелился в глаз водяному гаду.
Щелкнула тетива, дракон вздрогнул, но продолжал подниматься. Ютланд торопливо выпустил еще три стрелы, все вонзились в глаза и совсем близко, однако дракон, хоть и начал двигаться замедленно, однако
