добрался до края.
Как только страшная голова с гребнем поднялась, Ютланд обрушил сверху страшный удар на темя. Хруст прозвучал такой, словно переломили сухое дерево.
Лапы дракона медленно разжимались, он опустил голову на камень, а тяжелое тело потащило его вниз.
Как только он исчез, Ютланд наклонился над краем и смотрел, как брызги воды взлетели во все стороны, словно в реку обрушилась скала. Тело дракона на миг исчезло, потом волны вытолкнули наверх и потащили вниз по течению.
Ютланд затаил дыхание, однако на этот раз дракон не стал барахтаться, его уносило все дальше и дальше, перекатывало по каменистому дну, а там дальше слышится торжествующий рев водопада.
Он повернулся к Юлии, она смотрит на него со страхом и отчаянной надеждой.
– Не реви, – сказал он, – все кончено.
Она заревела еще громче, но он видел, что на этот раз от облегчения. Он быстро перехватил ножом веревки на второй руке. Пока она освобождалась от остатков веревки, он осторожно приблизился к коню того несчастного, которого сшиб стрелой, конь с опустевшим седлом отбежал недалеко и там остановился, путаясь в поводе.
Ютланд ухватил за узду и подвел к спасенной. Конь немного дичился, чуя кровь, вздрагивал, но шел послушно.
– В седле удержишься? – спросил он с сомнением.
Она смотрела снизу вверх перепуганными и в то же время такими благодарными глазами, что со стороны Алаца и настороженного хорта донесся саркастический вздох.
Мелизенда смотрела с натянутой улыбкой милосердия, но что-то с ее лицом показалось Ютланду не совсем то.
– Да, господин, – ответила спасенная. – Смогу.
Мелизенда сердито фыркнула. Опять господином назвала, мужчинам это льстит. Но какой господин из пастуха, разве что над овцами… Но если эта дура считает себя овцой… хотя на овцу и похожа, то мужчинам это льстит еще больше.
– Ты был неплох, – одобрила она сдержанно, – эта большая ящерица была такая противная.
– Спасибо, – ответил Ютланд и повернулся к Юлии. – Меня зовут Ют, а это Мелизенда… Ты, конечно, свободна… но, как догадываюсь, этого сейчас мало.
– Ох, господин!
Мелизенда произнесла с достоинством:
– Он хотел сказать, принцесса Мелизенда.
Она сказала испуганно:
– Простите…
– Быстро в седло! – велел Ютланд.
Юлия довольно умело вставила ногу в стремя, слишком высокое для ее роста, а Ютланд, уже в седле, рукой поддержал ее под пухлую задницу, пока она с трудом поднималась на огромного коня, так не похожего на низкорослых крестьянских лошадок.
Мелизенда ощутила, что уже ненавидит эту беспомощную дуру в чересчур коротком до бесстыдства платье, да еще и так непристойно разорванном на груди, куда мужчины и так любят засматриваться.
Юлия довольно умело разобрала повод, Ютланд пустил Алаца рысью, а приученный ходить в отряде конь убитого мужика пошел рядом, даже не дожидаясь команды.
Ютланд перевел Алаца в галоп, не сводя глаза со спасенной. Ее конь тоже ускорил бег, а она сама пригнулась, прячась от ветра за густой гривой.
– Хорошо! – крикнул он ободряюще. – Молодец, так и держись.
От далекого горного хребта пала тень, а его вершины заблестели ярче горящих во тьме факелов. В ярко-синем небе пронеслась стая острокрылых ястребов, сперва так точно и слаженно, будто вмерзшие в один кусок льда, затем разом разлетелись в стороны.
Ютланд зорко осматривался, кругом безмолвно, мирно и чисто, как всегда бывает, когда солнце светит не сверху, а под тем углом, когда даже низенький человек отбрасывает громадную пугающую тень.
– Здесь, – сказал он и, соскочив на землю, принял Мелизенду, затем подошел к коню Юлии и помог ей покинуть седло. – Переведем дух, дадим отдохнуть коням.
– Алац не устал, – заметила Мелизенда. – Он что, никогда не устает?
– Не знаю, – ответил Ютланд. – Просто больше трех суток скакать, не покидая седла, не приходилось… Я разведу костер…
– Я разведу, господин! – вскрикнула Юлия. – Я все сделаю!
– А-а, – сказал он, – ну хорошо, делай.
Место достаточно удобное, хотя защитой на этот раз служит не дерево, а вздыбленная скала, но сухих веток можно набрать и в кустарнике. Ютланд свежевал зайца, пойманного хортом, а спасенная рассказывала, стоя перед костром на коленях и глядя на Ютланда влюбленно-восторженными глазами. Верх платья разорван, Мелизенда не могла спокойно смотреть на вполне созревшую грудь этой девственницы, то и дело выскальзывает целиком, эта крестьянка молодая, не намного старше, но уже настоящая корова, никакого изящества.
По словам Юлии, в реке возле их деревни появился могучий речной див, что не только забирал всю рыбу из сетей, а их рвал, но и утаскивал под воду рыбаков, осмелившихся выйти в озеро на лодках.
Сражаться с дивом никто не решался, все люди мирные, а город с его стражей очень далеко, да и помогут ли, так что отчаявшиеся жители решили принести чудовищу жертву. Выбор пал на нее: уже четырнадцать, в деревне самая красивая, к тому же девственница, а еще – сирота в услужении далеких родственников…
Когда она наклонилась ниже, раздувая огонек, Мелизенда не выдержала:
– Хватит!.. Здесь без тебя справимся. Подумай лучше, как зашить платье. Женщина не должна ходить так бесстыдно!
Юлия испуганно пролепетала:
– Но мы же не на людях… Здесь никто чужой не видит…
– И голые ноги женщина не должна показывать, – продолжала Мелизенда неумолимо. – К тому же они у тебя и так слишком полные! Это почти уродство.
Юлия сказала поспешно:
– Хорошо-хорошо, я попробую… Надеру коры… Стяну края…
Мелизенда сказала строго:
– А сейчас возьми мои башмачки и помой вон в том ручье.
Юлия взяла послушно, Ютланд нахмурился.
– Она еле стоит на ногах, – заметил он ровным голосом. – Ничего с твоими башмачками не случится. А если так уж испачкались, хотя не вижу грязи, помой сама.
Мелизенда вспыхнула, как стог сухого сена, куда бросили горящий факел.
– Что-о? Я принцесса!
– В лесу принцесс не бывает, – произнес он так же мирно. – Принцессой станешь в своем Вантите.
Она задохнулась от возмущения.
– А почему это я не принцесса? Я везде принцесса!
– А потому, – сказал он и бросил Юлии: – Не трогай ее башмачки! Доедай и ложись спать.
Юлия сказала поспешно:
– Ничего, я помою! А ручей близко…
Он хмуро посмотрел на ее бледное лицо, где ни кровинки, даже губы синие, бросил резко:
– Женщина, я сказал!
Она испуганно выронила башмачки, отползла на четвереньках и согнулась калачиком у костра. Ютланд набросил ей на спину и плечи одеяло, и так заботливо подоткнул с боков, что Мелизенда ощутила, как в груди начала разливаться жгучая обида.
Глава 11
Потом Ютланд ушел к Алацу и что-то ласково нашептывал ему на ухо. Тот дергал ушами и
