– Вы спуститесь по доброй воле, – предупредил он, – или вас придется приковать цепями.
– Вы не посмеете! – вскричала она.
– Принесите цепи!
– Я повинуюсь вашей воле, капитан, – недовольно проговорила она и начала спускаться по лестнице. Я проскользнула перед ней. Крышка люка закрылась. Потом опять открылась ненадолго – принесли еду и питье. Со мной она не поделилась.
Слышно было, как сменились вахтенные. Значит, наступило утро. Я заснула. Проснулась я от стука. Моя соседка колотила в крышку люка, требуя, чтобы ее выпустили.
Но нас не выпустили. Значит, опасность еще не миновала.
Судя по тому что удалось услышать, на судах каравана поддерживается должный порядок, перед врагом лицом в грязь не ударили. Очевидно, по обе стороны от нас стоят свои корабли.
И вдруг крик: «Парус! Парус!» Усталые мужчины бросились на палубы. Похоже, спустили на воду весла. Корабль тронулся с места. Послышались команды старшины гребцов. – Возвращаются! – гудели голоса. – Возвращаются!
Корабль разворачивался.
– А что будет с нами, – впервые обратилась ко мне свободу нал женщина, – если наш корабль возьмут на таран?
– Может быть, госпожа, – ответила я, – кто-нибудь вспомнит о нас и откроет люк.
– А если нет?
– Будем надеяться, что не забудут, госпожа.
– Ночью нас брали на абордаж.
– Да, госпожа.
– А что со мной сделают, – спросила она, – если я попаду в руки врагов?
– Разденут, госпожа, чтобы посмотреть, хороша ли ты для мужчин.
– Если да?
– Госпожу сделают рабыней, – проронила я и добавила: – Прости, госпожа.
– А если не хороша?
– Не знаю, госпожа. Они из Порт-Кара. Может, бросят на съедение акулам.
У нее вырвался невнятный возглас. Боится! Вот так-то! Наверно, теперь куда яснее осознала, что значит быть женщиной.
– А если корабль протаранят, – испуганно лепетала она, – а мужчины позабудут или не успеют открыть люк, что тогда?
– Бывает, – объяснила я, – проламывается обшивка. Может, удастся выбраться.
– Но скрыться нам вряд ли удастся.
– Вряд ли, госпожа.
Старшина гребцов считал все громче. Других звуков с палубы почти не слышалось.
Спустя примерно пол-ана корабль круто изменил курс. Звучно шлепали по воде весла.
– Я хочу знать, что происходит! – закричала женщина и снова заколотила в крышку люка. Но никто и ухом не повел.
Еще через четверть ана с палубы донеслись крики, и не прошло и трех-четырех инов, как, к нашему ужасу, затрещали, ломаясь, доски, и прямо на нас поехала стена – в борту корабля зиял пролом. В первые мгновения ничего разглядеть мы не сумели. В трюм ударил бурлящий поток ледяной воды. Мы зашлись в крике. Но вот забрезжил свет, в проломе замаячил нос неизвестного корабля, пронзивший обшивку борта изогнутый таран. Давая задний ход, налегли на весла гребцы, и, перемалывая доски, сделавший свое дело таран двинулся назад. В огромную – больше ярда шириной – пробоину хлынула вода. Вот мы уже по пояс в воде. Корабль покачнулся – в проеме показалось небо, течь прекратилась; корпус качнулся назад – и снова в трюм плавно потекла вода.
Не переставая кричать, мы вскарабкались по лестнице. Крышка люка откинулась. Над ней стоял человек с обнаженным мечом.
Не помня себя от страха, мы выбрались на палубу. Схватив женщину за руки, человек с мечом потащил ее к баркасу. На меня никто не обращал внимания. Напавший на нас корабль отошел, выискивая новую жертву. Вокруг – множество судов. Раннее утро. Море подернуто дымкой. К северу туман сгущается. На судах идет бой: над водой разносятся крики, лязгает оружие. Примерно в сотне ярдов – четыре-пять кораблей. Два из них горят. Люди бросились к баркасам, набились до отказа. Вот один баркас перевернулся. В другой спешно пересаживали свободную женщину. Мужчины пытаются вновь поставить на воду перевернувшийся баркас, но корма его уже погружается. Матросы попрыгали в воду и поплыли к другим судам. Подбежав к поручням, я смотрю им вслед. Не заметила, как сзади подошел корабль. Корабль из Коса шел на полном ходу и, не успев отвернуть в сторону, врезался в корму судна, на котором стояла я. Отчаянно вскрикнув, я упала, меня швырнуло на палубу. Судно накренилось, меня потащило назад. Цепляясь за доски, пыталась я добраться до носа. Ухватилась за поручни. Задрав нос, корабль уходил в глубину. Держась за поручни, соскользнула в воду и я и поплыла прочь от тонущего судна. Проломив поручни, упала в воду оторвавшаяся от креплений мачта. За нее я и схватилась, стараясь держать голову и плечи над водой. Мачта крутилась, вертелась, едва не затонула, когда исчез в глубине остов корабля, но в конце концов снова вынырнула на поверхность. Меньше чем в пятидесяти футах догорал еще один корабль. Море усеяно обломками. Трубят горны, полощутся на ветру сигнальные флажки. Неподалеку двое мужчин боролись в воде. Вдруг все вокруг заволокло пришедшим с севера густым туманом. В сером мареве тускло мерцал горящий корабль. Вдруг показалось: вокруг – никого. Я закричала. Горящий корабль уходил под воду. Горны