Я силилась не заплакать.
– Странно, – вздохнул он. – Я выходил один на один с диким слином, встречался лицом к лицу с вооруженными до зубов врагами. Я – воин и среди воинов один из первых. И все-же ты, просто девушка, обезоруживаешь меня слезами и улыбкой.
– Нет, хозяин.
– Да все ли ты понимаешь!
– Рабыне не нужны объяснения. Ее дело – повиноваться.
– Вот видишь, – начиная злиться, произнес он. – Ты делаешь меня слабым!
– Так покори меня, – предложила я.
– Ты не такая, как другие!
– Я всего лишь рабыня. Вот и обращайся со мной как с рабыней.
– Привязать бы тебя да выпороть!
– Привяжи меня, – согласилась я. – Выпори!
– Воин, – отчеканил он, – должен быть свирепым и несгибаемым.
– Будь со мной свирепым и несгибаемым.
– Хочется, чтобы тебя покоряли и порабощали, да, шлюха?
– Да, – признала я. – Я женщина. Он сел рядом.
– Как, должно быть, презираешь ты меня за слабость!
– Да, – в запальчивости бросила я. – Презираю! Он глядел с нескрываемой яростью.
– Я люблю тебя, – сказала я.
От его удара голова откинулась в сторону, изо рта показалась кровь.
– Лгунья! – И, схватив меня, он дал выход своему бешенству. Досталось мне здорово.
– Вставай, – сказал он потом. – Пора идти в Курулен.
Я натянула тунику, подпоясалась, одну за другой застегнула пять пуговиц. Сорвал бы он с меня одежды, повел бы обнаженной по улице – пусть все видят, какому сильному мужчине я принадлежу!
Выйдя из таверны, мы отправились в Курулен.
И вот мы уже у черного хода. Перед нами – мощная железная дверь. Там, внутри, меня продадут.
– Войдем, – сказал он.
– Делай со мной что хочешь.
– Я и делаю.
– Делаешь? – переспросила я.
– Да.
Я подняла на него глаза.
– Я – воин, – в который раз повторил он. – Я не должен быть слабым.
– Но сейчас ты слаб.
– Нет.
– Презираю твою слабость! – процедила я.
– В чем же я слаб?
– Ты не хочешь продавать меня. И все же продаешь.
– Нет. Я хочу тебя продать.
– Посмотри на меня, – попросила я. – Что ты видишь?
– Рабыню.
– И что же на самом деле тебе хочется сделать со мною?
– Продать.
– Нет, – отрезала я. – Тебе хочется отвести меня в свой дом. Бросить к своим ногам. Надеть на меня ошейник. Не продать меня тебе хочется, но владеть мною, повелевать.
– Я многого хочу от тебя.
– Так прикажи! Возьми что хочешь! – с вызовом выпалила я. – Ты выслеживал меня в Аре, мчался за мной в Кос лишь для того, чтобы продать?
Глаза его метали молнии.
– Нет! Тебе хотелось, чтоб я была твоей рабыней! Хотелось видеть меня на цепи, обнаженной!
– Да! – взорвался он. – Я хотел, чтоб ты сидела голая на цепи, моя!
