– Ты из варваров.
– Да, хозяин.
– Есть мужчины, – поведал он, – которым нравится проверять, на что способны женщины из варваров.
– Проверь меня, хозяин, умоляю!
– Не двигайся!
– Да, хозяин. – Еще секунда – и не сдержу оргазма, забьюсь в судорогах! Но он не велел двигаться. Казалось – сейчас взорвусь.
– Ну а я, – улыбнулся он, – предпочитаю проверять, на что способна любая девушка, будь она цивилизованная или из варваров.
– Да, хозяин.
– Знаешь ли ты, – спросил он, – что в оргазме все вы одинаковы – и женщины варваров, и цивилизованные?
– Нет, хозяин.
– Вот интересно. Оргазм уравнивает всех.
– Все мы женщины, всего лишь женщины в руках хозяина.
– Безусловно.
– Позволь мне кончить! – умоляла я.
– Не двигайся.
– Да, хозяин. – Я едва разжимала зубы. Я отдаюсь ему, вся, без остатка, ну почему он не хочет взять меня?
– Ты говоришь по-гориански с акцентом.
– Да, хозяин. Прости, хозяин.
– Не меняйся. Твой акцент – это ты. С ним ты чуть другая. Так интереснее.
– Может быть, потому хозяина и занимает его рабыня?
– Может быть, – ответил он. – Но у меня уже были девушки из варваров.
– С планеты Земля? – прошептала я.
– Конечно. Не двигайся.
– Нет, хозяин. – Вдруг где-то там, глубоко, на донышке сознания, возникла ненависть ко всем этим девкам. Как я злилась, как ревновала!
– Маленькая рабыня сердится, – проронил он. – Не двигайся.
Стараясь не двигаться, я лежала в темноте в его объятиях.
– А что стало с теми девушками с Земли, что были у тебя до меня, хозяин? – спросила я.
– Разве рабыне позволили говорить?
– Прости, хозяин. Можно говорить?
– Говори.
– У тебя уже были земные девушки. Где они теперь?
– Не знаю.
– Что ты с ними сделал?
– Не считая тебя, таких у меня было пятеро, дорогая. Двоих я подарил, троих продал.
– А меня ты продашь или подаришь?
– Может быть.
Я застонала. Конечно, он волен делать что хочет.
– Они любили тебя?
– Не знаю, – ответил он. – Может быть. А может, и нет.
– А говорили, что любят?
– Конечно. Рабыни всегда так говорят.
– И все-таки ты подарил их или продал? – Да.
– Как ты мог, хозяин?
– Они всего лишь рабыни, – объяснил он.
У меня вырвался стон отчаяния. И меня он может так же просто отбросить в сторону.
– Ты жесток, хозяин.
