– Это Туп Поварешечник! – прокричал Туп.
– Здорово, Поварешечник, – как знакомому, ответил голос.
– Девушку привел на продажу, – указывая на меня, объяснил Туп.
– Добро пожаловать, Туп Поварешечник!
Дверца в огромных воротах открылась. Мы вошли. Дверца захлопнулась.
Глава 11. ДУХИ И ШЕЛКА
– Четыре медных тарска дам, – сказал предводитель.
– Десять, – торговался Поварешечник.
– Шесть.
– По рукам.
Все тело ноет. Руки схвачены свисающими с потолка на цепи железными кольцами. Я почти подвешена, едва касаюсь каменного пола пальцами ног.
Я голая. Тело мое по-гориански тщательно обследовали. Я продана. Несчастная.
Взвивалась от каждого прикосновения. Билась, корчилась на цепи, молила пощадить.
– Приручить немного надо, – буркнул предводитель, – но это мы умеем.
Я висела на цепи, в запястья впивалась сталь. Глаза закрыты. Тело ноет.
Я слышала, как, достав деньги из небольшого железного ящичка, предводитель отсчитал Тулу Поварешечнику плату. Тот ушел.
– Посмотри на меня, рабыня, – обратился ко мне предводитель.
Я открыла глаза.
– Теперь ты турианская рабыня.
– Да, хозяин.
Я продана за шесть медных тарсков. Вот моя цена на Горе.
– Ты ручная? – спросил он.
– Да, хозяин.
Он подошел к столу, достал из ящика расстегнутый рабский ошейник. Необычный какой-то. Такие в ходу в Турий. В основном горианские ошейники – украшенные или нет – представляют собой защелкивающееся плоское металлическое кольцо, плотно охватывающее шею рабыни. Турианские же ошейники гораздо свободнее, болтаются на шее, как обруч. За него можно схватиться и подтащить девушку к себе. Но обруч, конечно, не настолько свободный, чтобы можно было стащить его через голову. Не для того гориане надевают на девушек ошейники, чтобы их можно было снять.
Он бросил ошейник на стол. Я смотрела во все глаза. Настоящего ошейника я еще не носила. Вдруг стало страшно. Защелкнут. Не снять.
– Нет, хозяин, – забормотала я, – не надевай на меня ошейник, прошу!
Он подошел, ключом отомкнул сжимающие запястья железные кольца. Я упала на каменный пол к его ногам.
– Не хочешь носить ошейник? – спросил он.
– Нет, хозяин, – прошептала я.
Отвернулся. Я сгорбилась, опустив голову, опершись ладонями о пол. Его я не видела. Туп Поварешечник ушел. И мешок, в который я была одета, и бусы, и наручники – все забрал с собой. Оставил лишь девушку, что звалась когда-то Джуди Торнтон, – рабыню, цена которой – шесть медных тарсков.
– Так я заставлю тебя просить, чтобы на тебя надели ошейник, – заявил мой новый хозяин.
Я обернулась и замерла в страхе. Он стоял надо мной с плеткой в руках.
– Нет, хозяин! – закричала я.
Жестоко же была я наказана за свою дерзость! Некуда бежать, некуда ползти. Он высек меня, как горианский хозяин. Наконец я с рыданиями легла у его ног.
– Думаю, теперь ты приручена, – сказал он.
– Да, хозяин, – сквозь слезы уверяла я, – да!
– Приручена?
– Приручена, хозяин! – рыдала я. – Приручена!
– Теперь будешь просить, чтобы на тебя надели ошейник?
– Да, хозяин!
– Проси!
– Я прошу надеть на меня ошейник!
Он застегнул ошейник на моем горле. Звонко лязгнул запор. Я упала без чувств.
