Народный депутат

Срета. Ясное дело – большинством, разве меньшинством избирают! Только с начальником ты сам договоришься, тут уж я ничего не могу сделать. Лучше всего поговорить об этом с писарем Секуличем; он в этих вопросах тертый калач и начальника в два счета вокруг пальца обведет.

Еврем. Да, это правда, он человек опытный. Все так говорят.

Срета. А когда будешь с ним говорить, скажи ему, бога ради, пусть он меня оставит в покое. Совсем замучил, второй раз штраф за какую-то ерунду хочет содрать. Теперь, когда мы в такое серьезное дело ввязываемся, некогда нам заниматься какими-то следствиями. Пусть он все акты в стол спрячет! А ты, смотри, будь с ним повежливее. (Собирается уходить.) И смотри, не скупись. А я пойду посмотрю, что там на Торговой улице творится, да и о тебе где надо шепну, нужно ведь твое имя в оборот пустить, пусть люди привыкают… Вот так мы и поставим каждую вещь на свое место.

Еврем. Хорошо, хорошо, иди действуй!

Срета. Ты еще увидишь, чего стоит Срета № 2436! (Уходит.)

XVIII

Еврем, Даница.

Еврем, проводив гостя, возвращается, о чем-то думает.

Даница (входит из коридора). Господин Срета Ушел?

Еврем (очнулся от дум). Где ты сейчас была?

Даница. Там, в коридоре…

Еврем. А там не было слышно, о чем мы здесь разговаривали?

Даница. Нет. Я все время разговаривала с господином Ивковичем. Даже если бы я и захотела, все равно не могла бы вас услышать.

Еврем. С господином Ивковичем разговаривала. А что он тебе сказал… О чем вы разговаривали?

Даница. Об очень важных делах.

Еврем. О важных делах? Разве он с тобой говорит о важных делах?

Даница. Да так вот… сказал, что уезжает в Белград, хочет выставить свою кандидатуру в народные депутаты, сказал…

Еврем (прерывает ее). Что сказал?

Даница. Сказал, в Белград поедет…

Еврем. Да не это, другое…

Даница. Что другое?

Еврем. Да ведь ты только что сама сказала!

Даница. Ах это!.. Сказал, что хочет выставить свою кандидатуру в народные депутаты.

Еврем. Кто хочет выставить свою кандидатуру?

Даница. Да он, господин Ивкович. «Друзья, – говорит, – настаивают». Он не хотел, а приятели настаивают, и там в Белграде тоже…

Еврем. А начальник?

Даница. Он говорит, что его выдвинет оппозиция…

Еврем. Ах, оппозиция! Постой, какая оппозиция? Откуда оппозиция? Чему оппозиция? Кому оппозиция? А? Это мы еще посмотрим! Иди, иди, скажи ему: «Мы еще посмотрим!» А в самом деле, ступай, скажи ему, что он… Постой! Ступай, скажи ему, что… Постой! Да ступай ты к дьяволу и не смей никому ничего говорить, слышишь?

Даница удивленно и растерянно смотрит на него и уходит в правую дверь. Еврем возбужден, ходит по комнате, о чем-то разговаривает сам с собой, размахивая руками.

XIX

Спира, Спириница, Еврем.

Спириница (следом за ней Спира). Э-э-э-э, зятюшка, светлые твои очи!

Спира. Да брось ты, бога ради, какие тут «светлые очи»! Как это ты можешь с места в карьер?

Спириница (набросилась на. лужа, крестится). О господи всемогущий, вразуми ты его! Проклятый человек, даже рта раскрыть не дает!

Спира. Да раскрывай, кто тебе запрещает! Но уж если раскрываешь, то говори что-нибудь путное.

Спириница. А у тебя ума палата! Отстань, несчастный… (Плюет на пего.) Тьфу, тьфу, тьфу… Скажи спасибо, что я тебя на людях не хочу срамить!

Спира. Опять начинаешь! Благодари бога, что мы в чужом доме, а то бы я тебя…

Спириница. Посмотрите на него, влез в чужой дом и командует. Бродяга…

Еврем (встав лежду ними, пытается их успокоить). Да бросьте вы! Ведь не ругаться же вы сюда пришли?!

Спириница. Конечно, нет, но ведь он первый начал…

Еврем. Успокойся, прошу тебя! Ох, люди божьи, у меня ведь и так голова разламывается от забот, а тут еще вы пришли ругаться!

Спириница (обиженно). Мы можем и уйти. Ми можем и в другом месте ругаться, не обязательно здесь!